Служебный роман, или История Милы Кулагиной, родившейся под знаком Овена

Когда около десяти утра над головой раздались удивленные и встревоженные голоса, ни сам Перов — без году неделя новосел и без пяти минут кандидат, — ни его организм прореагировать не соизволили. В конце концов, не один он, Перов, на свете, не бобыль, не сирота — так пусть родители или жена прикроют сморенного сном героя труда и разрешат все вопросы. Настойчивые сигналы из коры головного мозга относительно того, что семья все еще пакует вещи в Твери, не менее настойчиво игнорировались. Даже когда его взяли за плечо и неделикатно встряхнули, Перов сел — но не проснулся.

Туман перед глазами неспешно развеивался, являя взору незнакомого рассерженного мужчину и незнакомую женщину, беспокойно мерцающую за его плечом, а в дверном проеме две детские рожицы и силуэты нескольких чемоданов. Тишина, застрявшая в ушах, уходила медленнее. Звук от изображения отстает, деловито отметил про себя Перов. Изгнав остатки тишины усилием воли, новосел сварливо проскрипел:

— Что происходит?

Этот вполне естественный, казалось бы, вопрос сразил оккупантов наповал.

Первой заговорила женщина:

— Нет, ну надо же! Разговаривает!

На голос жены мужчина включился автоматически:

— Инна, отвлеки девчонок, пока реветь не начали. И сама не реви. Рано. — Затем, обернувшись к дивану, продолжил: — Вообще-то это была моя реплика. Я это должен был спросить. А ваше дело отвечать. Что действительно происходит? Почему вы как у себя дома расположились в нашей квартире? И, раз уж к слову пришлось, где наши вещи?

— Не знаю, о каких вещах вы говорите…

— О мебели из четырех комнат, бытовой технике, одежде, посуде…

— Игрушках! — прогремело из коридора.

— …архивах и библиотеке, если вкратце.

— Вещей не было, — упрямо договорил Перов. — А квартиру мы купили. Недели две уже как. Через агентство. Документы могу показать.

— Будьте любезны!

Не совсем твердо держась на ногах, Перов с пледом на плечах прошаркал к подоконнику, вытащил из стопки папок красную пластиковую, разложил ее на уголке рабочего стола и обнародовал наконец искомый файловый конвертик, сквозь который просвечивал мелкотравчатого узора казенный документ.

Видимо, дорога вымотала незнакомца не меньше, чем Перова — доводка проекта, да и нежданная встреча никого из участников не оставила полностью вменяемым. Иначе ситуация прояснилась бы куда раньше. С другой стороны, лучше поздно, чем никогда.

— Мы бы предъявили вам свой акт о покупке, да что-то я не вижу секретера с документами, — словно размышляя вслух, сообщил незваный гость (гость ли?) — Равно как и остальной мебели. Но у нас сохранились паспорта с пропиской, так что…

Выкопанные со дна безразмерного внутреннего кармана паспорта сообщали: «Горошков Марк Антонович, Горошкова Инна Ромуальдовна. Место жительства — город Санкт-Петербург, Ленинский проспект, дом 136, корпус 2, квартира 66».

— А кто такой Игорь Адамович Гловач, у которого вы купили нашу квартиру, не имею представления. Инна! — Горошков повысил голос, и оконные стекла отозвались дрожью. Певец или военный, вяло заинтересовался про себя Перов. — Ты не знаешь Игоря Адамыча Гловача?

— Какого Гловача? — Горошкова излучала в основном усталость, но отчасти и надежду — процесс-то идет, супруг добывает и перерабатывает информацию.

— Да хоть какого-нибудь! Он тут нашу квартиру, видишь ли, продал.

Горошков-супруг обличающим жестом указал на скупо присыпанный документами угол стола. Горошкова-супруга молча прошествовала и принялась читать.

— А девочки где? Что-то подозрительно тихо.

— Девочки спят. Я сдвинула два кресла, постелила одеяло, уложила их солдатиком. Сказала, чтобы отдохнули, пока мы разбираемся. Уснули почти сразу… Между прочим, Игорь, у нас шестьдесят шестая квартира. А здесь, — Инна Ромуальдовна помахала актом купли-продажи, — речь о шестьдесят пятой…

Убаюканный монотонным рассказом о способе укладки девочек, невыспавшийся Перов (как, видимо, и невыспавшийся Горошков) с опозданием осмыслил конец выступления предыдущего оратора. Фактически одновременно с подачей ответной реплики.

— Так вы из квартиры напротив!

— Нет, это вы из квартиры напротив, — с достоинством возразила Инна Ромуальдовна. — Посмотрите номер на двери.

— Последние две недели смотрю почти каждый день… — Вспомнив о двух сутках безвылазного сидения за чертежной доской, Перов задрапировался в плед и направился в коридор. Горошковы потянулись следом. Так табунком они и столпились под дверью, украшенной цифрами из тисненой латуни. Или жести. Как Перов ожидал и надеялся, то были цифры «6» и «5». Победно оглянувшись на чету Горошковых, он обнаружил их уставившимися на противоположную дверь. На утомленной физиономии Марка Антоновича расцветало нехорошее предвкушение.

— Вот скотина… — печально проговорила его супруга.

— Да не просто скотина, а еще и самоубийца. Хотя способ самоубийства он придумал сложноватый, ну да мы трудностей не боимся. Давно пора порвать подонка на заплатки.

Горошков решительно пересек лестничную площадку и вдавил кнопку соседского звонка. За дверью раздались заливистые трели, но иных признаков жизни не последовало.