Служебный роман

Поезд подошел. Из вагона, что остановился напротив Платона, соскочил на платформу здоровенный проводник, весом эдак в центнер. Он достал из тамбура и поставил на платформу два тяжеленных чемодана. Даже такой здоровяк, как он, поднимая их, напрягался изо всех сил.

Потом здоровяк, улыбаясь, шагнул прямо к Платону. Платон удивленно поднял голову — он его видел впервые. Но оказалось, что здоровяк заметил в окне Веру и гаркнул:

— Вера, а Вер!

Вера выглянула в окно:

— Ты откуда взялся?

Платон пересел на край скамейки, а то они кричали ему чуть ли не в самое ухо.

— Почему с ташкентским? — продолжала Вера, и по ее голосу чувствовалось, что она рада встрече.

— Сменщик заболел. Пошли в купе! Я так рад, тростинка моя! Соскучился!

— Я тоже тебе рада, Андрюша!

Платон не сдержал улыбки.

— Прыгай ко мне! — Проводник любовно раскинул руки.

Вера растерянно огляделась:

— Но как я вообще уйду? Видишь, у меня полно народу!

— Люда! — Андрей по-хозяйски окликнул Верину подружку. — У нас тут с Верой…

— …Деловое свидание! — быстро подсказала Вера.

— Я со всех получу! — пообещала Люда. — Не впервой! Ступай! Из этих… — она глазами показала на жующих, — от меня никто не ускользнет. Ты, Вера, давай торопись, а то стоянка сокращена!

Но Веры, как говорится, след простыл. Вера уже выпрыгнула на перрон.

— Придется дыни туда-сюда переть! — помотал головой Андрей и взялся за чемоданы, с усилием оторвав их от земли. — Тут знаешь на сколько дынь! Обалдеть! Чарджуйские! Надо их куда-нибудь здесь спрятать.

Веру вдруг осенило. Она глазами показала на Платона, нагнулась к Андрею и что-то зашептала ему на ухо. Андрей воззрился на Платона и в свою очередь зашептал на ухо Вере. Потом неожиданно обратился к Платону:

— Здравствуйте, товарищ! Вы тут долго будете сидеть?

— До вечера, — вздохнул Платон.

— Чемоданчики постережете?

Платон пожал плечами:

— Пожалуйста!..

— А паспорт у вас есть? — продолжал проводник.

— Есть.

— С собой? Разрешите взглянуть?

Платон послушно достал документ и протянул Андрею. Проводник взял паспорт и сразу заторопился:

— Слушай, постереги чемоданы — тут дыни чарджуйские. Знаешь на сколько? Обалдеть можно! А будешь хорошо стеречь — я тебе дыньку дам, вот такую! — и показал размер будущего вознаграждения, весьма скромный.

— Эй, как вас там! — забеспокоился Платон. — Паспорт отдайте, вы права не имеете.

Андрей и Вера уже шли к вагону. Проводник обернулся.

— Мужик, а мужик! Ты постереги, через десять минут получишь свой паспорт. Ты что, не понимаешь?

Андрей поднял Веру на руки и перенес через пути.

Платон наблюдал, как Андрей первым вошел в тамбур, затем, воровски озираясь, в вагон вспорхнула Вера. Спустя секунду в ближайшем от входа окне появилась голова Андрея, и он хозяйским движением опустил глухую штору, отгородив купе от всего мира.

Платон усмехнулся и покачал головой. Потом наклонился к чемодану, попробовал замок — замок щелкнул и открылся. Платон приподнял крышку. Дыни издавали волшебный аромат. Платон взял дыню, перегнулся через окно в ресторанный зал, достал со стола нож и аккуратно обтер его бумажной салфеткой…

— …А в купе Андрей запирал дверь.

— Ни черта не работает… Вагоны старые. Ей-ей, письмо министру напишу… — Он обнял Веру. — Верунчик, давай, давай.

— Так соскучилась по тебе, — протянула Вера.

Андрей расстегнул у Веры верхнюю пуговичку кофты и сказал:

— Сама, сама, сама, сама. Не в ресторане. Здесь самообслуживание.

И Андрей принялся снимать с себя джинсы.

— Ночь у нас сегодня была жуткая. Напарник взял и подсадил двоих в Пензе, думал, они тверезые. А они тут такое устроили, мать честная! Один лег поперек вагона и лежит, а у нас ревизия… А напарник еще зубами мается. Я ему говорю: — Герка! Возьми сто грамм-то! А он говорит: — Сто грамм — не стоп-кран, дернешь — не остановишься… Тут Андрей заметил, что Вера и не думает раздеваться.

— Ну, чего ты, Вер… Раздевайся…

— Не могу я чегото… Как-то не по-человечески, наспех все…

— Наспех, наспех, — согласился Андрей. — Что делать, Верочка? Жизнь такая… Давай раздевайся… Все наспех…

— Я мечтаю, чтобы ты приехал на недельку, мы бы с тобой погуляли…

— Погуляем, погуляем. — Андрей продолжал воевать со своими брюками.

— …По парку. Сходили бы в кино…

— Ага, в кино сходим, в кино. — Андрей не возражал.

— …Как люди!

— Ну разве я виноват — вся жизнь на колесах. Я — на колесах, ты — с подносом. Давай, давай, Верочка! Раздевайся! Ну, чего ты, в самом деле?

— Не могу, — заупрямилась Вера. — Чегото не получается.

Андрей перестал суетиться.

— Вер, может, ты меня не любишь?

— Люблю, — после паузы ответила Вера.

Андрей засмеялся:

— Верунь. Москва — «Динамо». Ну, раздевайся. Сократят ведь стоянку. Ну, прошу тебя.

— Не могу — в купе, не по душе мне все это.

— Ну ладно, Верунь. — Проводник даже озлился. — Кончай, чего ты, право. Что я, мальчик, что ли?

— Я тоже не девочка!

— Что тебе, жалко, что ли? Я вон страдал от этого самого, от Ташкента. Ну ладно, давай…

— Не могу! — отрезала Вера. — Я хочу по-человечески, так больше не могу!

Из репродуктора донесся бравурный марш, возвещающий, что поезд вот-вот отойдет.