Служебный роман

— Я поеду с тобой, что мне тут делать одному?

— Отдыхать, ты же в отпуске.

— Теперь мы будем отдыхать вдвоем! — многозначительно заявил Каштанов.

— Тебя в Москве куда подвезти?

— Как куда, домой! — автоматически ответил Антон Михайлович и вдруг осекся.

— Домой так домой! — сказала Джекки будничным тоном. — Не ко мне же тебе ехать…

И Джекки ушла, оставив его одного на берегу. Она шла через деревню Тихие Омуты, и слезы висели на кончиках ее ресниц.

Антон Михайлович, сидя на берегу, осознал, что ему надо либо круто менять жизнь, либо возвращаться к жене. Он чувствовал, что не готов к решению…

Вернувшись в вагончик лодочника, чтобы забрать свои вещи, Каштанов вдруг остолбенел. На причале Ёжиков в его ватнике и подвернутых брюках выдавал весла отдыхающим турбазы. Увидев изумленного «Михалыча», Ёжиков коротко пояснил:

— Охранник на моем кабриолете ночью сбежал. С моим кейсом и с моим гаремом. Пережидаю здесь, пока кто-нибудь из друзей не приедет на выручку…

Джекки сидела на скамейке около своего автомобиля. Подошел Каштанов с чемоданом, жалобно посмотрел на удрученную Джекки и присел рядом. Из дома отдыха Владик волок штатив и кофр с кассетами и аккумуляторами.

Он мрачно загрузил аппаратуру в багажник, делая вид, что Каштанова и Джекки здесь нет. Погрузил и ушел.

Антон Михайлович невольно начал оправдываться:

— Я же не могу так сразу — взять и уйти…

— А я и не прошу тебя уходить…

Тут оба замолчали, так как из здания дома отдыха вновь появился Владик с какими-то шмотками.

— Что вы замолчали? — запихивая сумки на заднее сиденье, усмехнулся он. — Я не обращаю на вас никакого внимания. — И демонстративно вернулся в дом.

— Понимаешь, я не могу ее просто так бросить… — Доктор прятал глаза, ему было стыдно за самого себя, но он не мог с собой ничего поделать.

— Понимаю…

— Она без меня пропадет.

— Понимаю…

— Она только с виду такая сильная, вообще-то она беззащитная… — В этот момент Антон Михайлович действительно так считал.

— Понимаю…

— Мне нужно собраться с духом…

— Собирайся…

— Женя, мы с тобой знакомы сколько, недели две, ты зря обижаешься, — убивался Антон Михайлович, — я не могу так сразу… я старый… но без тебя я тоже не могу…

— Что ты предлагаешь, старый? — бесстрастно спросила Джекки.

— Мы будем встречаться, — с жаром продолжал Каштанов, — обязательно!

— Где? — как бы полюбопытствовала Джекки. — Квартира у меня двухкомнатная, комнаты проходные, со мною Мама и дочка…

Доктор напрягся, — это был первый в его жизни адюльтер, опыта не было, поэтому вопрос о квартире поставил его в тупик. Наконец он нашел выход:

— Квартиру-то можно снять, не проблема.

Джекки усмехнулась:

— И будем встречаться два раза в неделю, так?

— Почему два? Можно и три.

— Какие дни установим? — безжалостно продолжала Джекки. — Выходные отпадают, вы, естественно, дома. — Джекки снова перешла на вы. — Понедельник, среда, пятница, подойдет?

— Какое я барахло! — тихо сказал Антон Михайлович.

— Не смею возражать.

— Прости меня, Женя! — Каштанову стало не по себе.

— За что? Значит, начнем в следующий понедельник. Надеюсь, вы успеете найти квартиру, только, пожалуйста, не на окраине, я ведь очень занята на телевидении.

— Дай мне время! — Доктор был в отчаянии. — Я постараюсь что-нибудь придумать.

Появился Владик, волоча осветительные приборы.

— Мы поедем в Москву вместе? — осторожно задал вопрос пришибленный любовник.

— Сегодня у нас что, четверг? Но это же не наш день!

— Пожалей меня, Женя! — взмолился Антон Михайлович.

— Мне себя жалко, — не оборачиваясь, проронила Джекки.

Она уже сидела за рулем. Потом, что-то вспомнив, сняла с руки часы и протянула Каштанову:

— Это ваши часы, возьмите!

Владик забрался в машину. Жигуленок рванул с места, и доктор понял, что Джекки уехала навсегда.

Глава десятая

В Москву они возвращались порознь. На всем пути их следования лил дождь. Он то уныло моросил, то падал частыми сильными каплями.

Каштанов стоял на станции города Крушина, ожидая поезда… Мимо вокзала проехали старенькие «Жигули» с Джекки и Владиком…

Потом Антон Михайлович стоял в тамбуре поезда и задумчиво глядел в окно, по которому струилась вода. Серый, тоскливый пейзаж проносился мимо…

Джекки вела машину, обгоняя всех и вся. Казалось, лицо ее постарело. «Дворники» лихорадочно мелькали, стряхивая воду.

Каштанов перешел в вагон и уселся в проходе.

Инспектор дорожно-патрульной службы в непромокаемом плаще остановил жигуленок за превышение скорости и что-то выговаривал Джекки, мокнущей под ливнем.

В поезде Антон Михайлович, не находя себе места, поднялся, вышел в тамбур и стал снова смотреть на бегущие мимо пейзажи… Потом он достал из кармана мобильный телефон и кому-то позвонил.

Машина Джекки подъехала к железнодорожному переезду, но проскочить не удалось. Шлагбаум опустился… По крыше «Жигулей» колошматил дождь.