Служебный роман

— Я была о вас другого мнения. Я думала, что вы… А вы!.. — И она пошла к воротам.

— Куда вы, товарищ Суздалева? — закричал ей вслед прокурор. — Вы должны подписать протокол.

— Я не желаю участвовать в этом грязном деле! — не оборачиваясь, ответила Анна Павловна.

Николай Сергеевич бросился вдогонку, чтобы все объяснить. Он настиг ее, когда она уже вышла на улицу и подходила к троллейбусной остановке.

— Анна Павловна… — начал было Мячиков, но она тут же прервала его:

— Я не могу теперь смотреть в глаза людям. Как вам только не совестно! Я не желаю вас видеть! Никогда! — И Анна Павловна вскочила в троллейбус.

Оплеванный ухажер вернулся к своему начальству.

— Вздорная баба! — пожал плечами Федяев.

— Не смейте ее обижать! — заступился за Анну Павловну Мячиков. — Вы не знаете, какая это необыкновенная женщина! — При этом он побагровел, прерывисто задышал, а правый глаз у него задергался.

Испугавшись, что Мячикова хватит удар, Федяев поспешно перевел разговор на профессиональную тему:

— А преступника вы еще не нашли?

Этот вопрос мгновенно превратил Мячикова из рыцаря-заступника в служащего.

— Иду по следу… — бесперспективно промямлил он.

Составив протокол об обнаружении денег в трубе, детективы уехали. Сразу после их отъезда разыгрались события, не предусмотренные следственными органами. Воодушевленные находкой сыщиков, пионеры и пенсионеры, которые присутствовали при подписании протокола, переломали в округе все водосточные трубы. Но не нашли ни копейки…

Николай Сергеевич возвращался домой в смятенном состоянии. Он думал о разрыве с Анной Павловной, о том, что она его никогда не поймет. А не понять — значит не простить!

Перед домом Мячикова разгуливал Валентин Петрович. Еще издали увидев его могучую фигуру, Мячиков отвлекся от невеселых мыслей, обрадовался и ускорил шаг:

— Как я счастлив, Валя, что ты выздоровел!

— А что же ты ко мне не заходил? — спросил Валентин Петрович. — Прятался от меня?

— Зачем мне от тебя прятаться? — Мячиков насторожился.

Воробьев шагнул к подъезду:

— Поднимемся к тебе, надо поговорить!

— Лучше погуляем! Смотри, какая славная погода, солнышко светит! — Голос Мячикова прозвучал фальшиво, но Воробьев этого не заметил.

— Я не возражаю. — Валентин Петрович взял друга под руку, и они медленно пошли по улице. — Учти, я уже обо всем догадался.

— О чем? — состроил невинное лицо Николай Сергеевич.

— Ты ведь внес только полторы тысячи?

— Откуда ты знаешь?

— Аня сообщила.

— Она подумала, что я присвоил эти восемьсот рублей! — Мячиков остановился и с тоской заглянул Воробьеву в глаза.

— Мы ее разубедим, — отмахнулся Валентин Петрович, который был далек от лирики. — Я сопоставил факты: ты просил Аню дать показания, что ее ограбил высокий мужчина. Потом ты, оказывается, одолжил у Ани инкассаторский мешок… — Валентин Петрович выдержал долгую паузу. — Теперь я тебе опишу, как было дело. Ты перекладывал деньги из мешка в карман или в портфель, точно я не знаю. Ты был неосторожен и занимался этим на улице. Ты успел переложить полторы тысячи, когда к тебе подошел высокий мужчина и спросил: «Закурить не найдется?!»

— Я некурящий! — как автомат, отозвался Мячиков.

— «Ах, ты еще и некурящий!» — сказал уголовник и отнял у тебя мешок, в котором оставалось восемьсот рублей. — Воробьев гордился своей проницательностью. — Что ты можешь сказать в свое оправдание?

— Ничего! — безропотно ответил Мячиков.

Закапал дождь.

— Пошли к тебе! — скомандовал Воробьев, но Мячиков был негостеприимен:

— Лучше постоим где-нибудь под навесом! Свежий воздух, теплый дождь. Это нам полезно!

Они укрылись под козырьком, который нависал над витриной книжного магазина. Валентин Петрович полез во внутренний карман, достал из него пакет и протянул Мячикову.

— Что это такое? — Мячиков на всякий случай отодвинулся.

— Восемьсот рублей! — лаконично объяснил друг.

— Я не возьму! — заупрямился Николай Сергеевич.

Воробьев повысил голос:

— Ты хочешь, чтобы мы с тобой стали нечестными людьми? В старости угрызения совести мучают даже негодяев. Они совершают добрые поступки, как бы замаливая грехи. А мы с тобой жили честно, и давай помрем тоже честно.

— Ты даже не представляешь, как я с тобой согласен. Все это меня терзает, мучает. Я ночей не сплю!

— Бери деньги, Коля!

— Я не могу их взять! Что я скажу Федяеву? Где я их нашел?

— Ты опять подложишь их в водосточную трубу, — невозмутимо предложил Воробьев.

— Но это же курам на смех! — воскликнул Мячиков. Но Валентина Петровича ничто не могло поколебать:

— Ничего, выкрутишься!

— Но это, наверное, все твои сбережения?

— Не твое дело! — грубо ответил Валентин Петрович. — Бери!

И Мячиков взял.

Дождь усилился.

— Пойдем домой, холодно! — сказал Воробьев.

— Я очень люблю дождь! — упирался Мячиков. — Особенно когда проливной!

— Я боюсь простудиться. Я только что встал после болезни! — напомнил Валентин Петрович.

Подумав, что он подвергает друга опасности, Мячиков обреченно согласился:

— Пошли!