Служение Отчизне

— Прикрывать высокое начальство — дело особо почетное. А ты уже имеешь опыт общения с ним. Вот тебе и карты в руки.

Под «общением с высоким начальством» он подразумевал мою встречу с Р. Я. Малиновским. Но тогда было совсем иное дело…

Когда генералы во главе с А. М. Василевским прибыли на стоянку, я доложил:

— Эскадрилья готова к выполнению задания.

Василевский поздоровался со мной за руку.

— Как отдохнули?

— Хорошо, товарищ Маршал Советского Союза!

— Давно воюете?

— С 1942 года.

— Знаете, куда полетим?

— Так точно!

— Как вы здесь воюете?

— Стараемся, товарищ Маршал Советского Союза.

В разговор вмешался наш командарм:

— Старший лейтенант Скоморохов лично сбил 16 самолетов…

— Что же, тогда можно спокойным быть, — улыбнулся Василевский.

Я почувствовал себя очень скованно, ведь рядом со мной был начальник Генерального штаба. Усилием воли взяв себя в руки, я обратился к нему:

— Товарищ Маршал Советского Союза, считаю своим долгом доложить, что маршрут нуждается в корректировке. В районе Запорожья он проходит в десяти километрах от переднего края, не исключено нападение «мессершмиттов».

— Именно на этот случай мы и берем с собой столь надежное прикрытие, — спокойно ответил Василевский.

— Зачем же рисковать, ваш Ли-2 чересчур хорошая мишень. Лучше все-таки выбрать маршрут побезопаснее.

— Вы так думаете? Ну-ка, позовите командира экипажа моего самолета, — обратился он к порученцам.

Через минуту прибыл энергичный, подтянутый, худощавый офицер.

— Командир эскадрильи прикрытия утверждает, что мы выбрали не совсем удачный маршрут, — обратился он к командиру корабля.

— Он прав, товарищ Маршал Советского Союза.

— Вы что, сговорились? Ладно, будем иметь в виду, что маршрут рискованный, но менять его не станем. Готовьтесь к вылету.

Мы пошли к самолету, я тихо сказал командиру:

— Может, сами незаметно изменим маршрут?

— Этот номер не пройдет, маршал отлично ориентируется и всегда следит за маршрутом полета.

В боевом эскорте идут Смирнов, Новиков, Калашонок, Кирилюк, Кузнецов. Чувствую, что каждый из них удвоил бдительность, не снимает пальцев с гашетки оружия. Знаю, что каждый из них жизнь отдаст, но не допустит врага к охраняемому самолету.

В. А. Судец перед вылетом предупредил нас:

— Головой ответите, если хоть один вражеский снаряд зацепит Ли-2.

Думаю, что командарм сделал это ради формы, он прекрасно понимал, на что мы способны ради образцового выполнения возложенной на нас задачи.

Первую половину маршрута прошли благополучно. Вот и Запорожье. Тут мы все еще более насторожились. Свой боевой порядок построили так: я с Калашонком — сзади, Кирилюк — справа, остальные — слева. Временами снижаюсь до бреющего полета, осматриваю нижнюю полусферу. Кирилюк наблюдает верхнюю.

Когда удалились от Запорожья километров на 30, все облегченно вздохнули.

Вот наконец и полевой аэродром Отрада — конечный пункт маршрута.

После посадки докладываю Василевскому о выполнении задания.

—  Молодцы, — пожал он мне руку. — Немцы поняли, с кем имеют дело, не рискнули напасть, — с улыбкой добавил он. — Идите отдыхайте. Ждите указаний.

— Слушаюсь. — Я взял под козырек, собрался уходить.

— Подождите, Скоморохов, — вдруг остановил меня маршал. — Что у вас за латки на куртке?

— Зашил дырки от эрликонов, товарищ Маршал Советского Союза.

— Вот те на! Такой летчик — и в латаной куртке. Не годится.

В тот же день по распоряжению генерала Хрюкина мне выдали новенькую американскую куртку. Старую я не сдал — оставил себе. Расставаться с ней было не так-то легко: она свидетельница моих нижнедуванских передряг. Итак: от Малиновского — новый комбинезон, от Василевского — новая куртка. Получилось, что высокое начальство заботилось о моем внешнем виде больше, чем собственное.

Это произошло потому, что волею случая я попадал ему на глаза, но в то время все мы были одеты бедновато и никто не жаловался: понимали — война.

Улетали мы обратно через два дня. Проводили Ли-2 до Запорожья, а сами отправились в Днепропетровск: наш аэродром оказался раскисшим.

Мы уже истосковались по настоящей боевой работе, всем хотелось побыстрее отправиться на «свободную охоту». Но события на войне развиваются по своим законам, и предугадать, чем тебе придется заниматься завтра, дело трудное, а для такого ранга людей, как мы, подчас безнадежное.

Задолго до рассвета меня поднял дежурный и передал приказ командира полка. Срочно вылетать на По-2 с Д. Русановым в конно-механизированную группу генерала Плиева. Сборы недолги, и мы — в воздухе, взяв курс в направлении Новой Одессы.

Как пригодился мне опыт полетов по оврагам! Благо их много в тех краях, они здорово нас с Русановым выручили.

На подходе к Новой Одессе встретились с «мессерами». Что против них По-2! Беззащитная мишень. Но По-2 — вездеход. Я снизился до самой земли, пошел ползать по глубоким оврагам. «Мессеры» носятся над нами, стреляют, а причинить вреда не могут. А вот когда выскочили на Южный Буг, стали пересекать его — тут пришлось совсем туго.

Кричу Русанову:

— Пойдем к казакам и с ходу сядем.

— Давай, — отвечает он, — иначе вообще не доберемся.