Читаем Служение полностью

"В 1944 году мы сами уже понимаем, до какой степени мы устали. Причина этой усталости - как слишком длительное пребывание в жарком, влажном африканском климате, так и постоянное переутомление, вызванное непомерной нагрузкой. Приходится напрягать последние силы, чтобы справиться с работой, которой ежедневно требует от нас наше дело. Только бы не заболеть, только бы быть в состоянии его продолжать - вот чем мы повседневно озабочены. Ни одному из нас сейчас уже нельзя оставить работу, и все мы это понимаем. Ни одного из нас ещё долго никто не сменит... И мы не сдаемся".

И всё же больница выдержала, она работала всю войну и её персонал дождался окончания войны.

Послевоенная Европа лежала в руинах, население голодало, буквально всё было дефицитом, цены выросли в десятки и сотни раз, разве можно было в таких условиях надеяться хоть на какую-нибудь помощь больнице в Ламбарене? Однако постепенно жизнь в мире всё-таки налаживалась, начали поступать первые небольшие средства и партии медикаментов, некоторые врачи дождались своей замены другими добровольцами и смогли вернуться в Европу. Только сам Швейцер бессменно оставался в Ламбарене, однако он настоял на том, чтобы в 1946 году Елена уехала на родину. Постепенно жизнь налаживалась и в больнице, и вскоре она вновь, как и прежде, смогла принимать до двухсот больных в день. Лишь в 1948 году, после десяти лет неотлучной жизни в Африке, Швейцер смог вернуться в Европу. Он не видел жену уже два года, а свою дочь - более десяти лет! Внуков же своих он и вообще ещё не видел никогда.

На этот раз семья Швейцеров посетила Соединенные Штаты Америки. Пресса подняла вокруг них немыслимую шумиху, сочинялись невероятные истории про больницу и про самого Швейцера. Тем не менее публика везде встречала лекции Швейцера с неизменным шумным восторгом, к чему он сначала никак не мог привыкнуть. После короткого турне в Америку, Швейцеры закупают в Европе всё необходимое для больницы и в 1949 году возвращаются в Ламбарене, где в 1950 году Швейцер отметил своё семидесятипятилетие. Его засыпали поздравительными телеграммами со всех концов света, почётными титулами разных университетов мира. Альберт Эйнштейн назвал его "самым великим человеком нашего века".

Однако тревога не покидала Швейцера. Несмотря на окончание войны и успешную деятельность больницы, на самом деле это были грустные годы - ведь мир вступил в длительную и беспросветную полосу "холодной войны". И Швейцер прекрасно понимал это. Он совсем не чувствовал удовлетворения от того, что мечта его жизни осуществлена. Мир был чудовищен, ужасен и он ничего не мог с этим поделать! В 1953 году Альберту Швейцеру присудили Нобелевскую премию мира за 1952год, но мир от этого нисколько не стал лучше... Благодаря денежной части Нобелевской премии - 220 тысяч марок - недалеко от Ламбарене удалось построить деревушку для прокажённых на 150 мест. Сама же больница уже могла принимать ежедневно до пятисот пациентов.

Во всём мире, благодаря средствам массовой информации, сложился буквально культ Швейцера, который, однако, самого "героя" совершенно не трогал, а, скорее, даже раздражал. О нём написано более шестисот книг, да и сам Швейцер тоже опубликовал несколько автобиографических работ, которые издавались и переиздавались рекордными тиражами. В 1955 году Альберт Эйнштейн писал о Швейцере:

"Этот человек каким-то образом пользуется всемирным престижем - не столько благодаря своим заслугам, хотя сами по себе они достойны восхищения, сколько благодаря всему складу своей личности, не вмещающемуся ни в какие привычные представления".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука / Проза
Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее