Служитель тьмы

– Может, я пойду? – плечи бандита разом опали, сам он ссутулился. Нож незнакомец теперь держал не так уверенно, а глазами старался не встречаться со взглядом Колина.

– Ладно, иди, – не стал препятствовать наемник.

Здоровяк не заставил себя упрашивать, тут же скрывшись в ближайшей подворотне. Колин старался не драться без необходимости, не лезть в чужие дела. Именно благодаря этому качеству он до сих пор оставался цел и невредим. Даже если при нем группа людей сомнительной наружности стала бы убивать ни в чем не повинного прохожего, наемник даже пальцем бы не пошевелил. Не известно, получишь ты благодарность от спасенного или плевок в лицо. Зато одно известно точно, врагов себе наживешь. А зло помнят дольше, чем добро.

Оставшийся путь наемник проделал без происшествий. Войдя в дом, он выпил горячего чая, который оказался как нельзя лучше после уличной прохлады. Отогревшись, Колин почувствовал, как его снова начало клонить в сон. Не сопротивляясь наваждению, наемник отнес наверх взятое с собой оружие. Прежде чем лечь спать, намазал поврежденную ногу. Мазь сразу начала действовать, оказывая теплое жжение на поврежденную конечность. Больше не в силах оставаться в сознании, Колин провалился в сон.

* * *

Джеймс проснулся на берегу реки. Ему понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить все с ним произошедшее, уж больно события предыдущих дней были похожи на кошмарный сон.

Солнце стояло в зените, был ясный день. Кормик не смог определить, сколько времени он спал: сутки либо всего несколько часов. Не став терзать себя этими мыслями, он, поднявшись, направился к речке умыться. Склонившись над зеркальной гладью воды, Джеймс отшатнулся от смотревшего на него отражения. Это был не он.

Парню было восемнадцать лет, только вот отражение показывало Кормику совсем другого человека. Из воды на него смотрел юноша лет двадцати пяти, с залегшими мешками под глазами и осунувшимся лицом. Неприглядную картину дополняла седина, откуда не возьмись появившаяся на висках.

«Ну, допустим, седина понятное дело откуда взялась. Пережив такое, хорошо хоть лысым не остался», – постарался пошутить Джеймс, скрывая свои переживания от увиденного зрелища.

Парень сел на траву. Сорвав лист подорожника, он начал его аккуратно рвать по жилкам на маленькие полоски. За этим делом ему было легче отвлечься. Немного придя в себя, юноша начал размышлять дальше, ища причину своего старения.

Закончив издеваться над подорожником, Джеймс откинулся на спину. Теперь его вниманием завладели проплывающие над ним облака. Все они были причудливой формы, если проявить изрядную долю фантазии, то за ними можно было наблюдать хоть целый день. В детстве Кормик любил этим заниматься.

Вытянув перед собой левую руку, юноша внимательно посмотрел на перчатку.

«На самом деле, она очень даже ничего. Вполне красивая, даже изысканная».

Не удержавшись, он попытался ее снять. Как и в прошлый раз, в усыпальнице, у него ничего не вышло. Она словно стала его частью.

«Может, из-за нее я так быстро постарел? Думаю, не стоит ее больше использовать. Вдруг в следующий раз превращусь в старика или того хуже?» – в памяти всплыло иссохшее, словно мумия, тело разбойника.

Джеймса передернуло. Поразмыслив немного над этим вопросом, Кормик отверг данное предположение как несостоятельное.

«Пусть она состарила Каспия, думаю, ко мне ее старение не относится. Тем более тень мне ничего об этом не говорила. А она вроде бы все довольно состоятельно изложила, ничего не укрывая. Так в чем же дело? Может, это гиблое место?»

Осмотревшись вокруг, Джеймс отказался от этой версии. Здесь всюду росли цветы, играли свои трели кузнечики, а над всем этим великолепием порхали бабочки. Гиблое место называлось таковым, потому что там никто долго не живет, ни растения, ни насекомые.

Продолжая искать причину, Кормик мыслями возвращался все дальше и дальше, к началу своих приключений. Поход в склеп за артефактом, переход с разбойниками по лесу, ночевка в деревне, плен, блуждание в тумане, предательство напарников.

«Стоп – Джеймс почувствовал, разгадка рядом. – Ну, точно, как я мог такое забыть. Маг в тумане. Он говорил об обмене пяти моих лет жизни на восстановление моего тела. Тогда мне должно быть двадцать три. Ну а оставшиеся приключения сделали свое дело. Поэтому выгляжу я чуть старше».

Кормик тут же подбежал к реке, еще раз взглянуть на свое отражение. Теперь оно не казалось ему чужим. Джеймс постарался к нему привыкнуть. Ощутить свой возраст.

Простояв над водой по меньшей мере около часа, Кормик, наконец, смирился со своим возрастом.

«Ничего, это дело наживное, главное жив остался», – философски заключил он.

Умывшись, он разулся, достав из сапога серебряный. Золотой было решено оставить в заначке. Теперь Джеймс готов был отправиться в Рафт. Пройдя метров сто, парень остановился.

«Надо вернуться в склеп. У Захара с Каспием должны были заваляться пара медяков. Иначе мне с одним серебряным далеко не уйти, если придется платить за еду с жильем».