Служители вашей радости

После того опять явился Иисус ученикам Своим при море Тивериадском. Явился же так: были вместе Симон Петр, и Фома, называемый Близнец, и Нафанаил из Каны Галилейской, и сыновья Зеведеевы, и двое других из учеников Его. Симон Петр говорит им: иду ловить рыбу. Говорят ему: идем и мы с тобою. Пошли и тотчас вошли в лодку, и не поймали в ту ночь ничего. А когда уже настало утро, Иисус стоял на берегу; но ученики не узнали, что это Иисус. Иисус говорит им: дети! есть ли у вас какая пища? Они отвечали Ему: нет. Он же сказал им: закиньте сеть по правую сторону лодки, и поймаете. Они закинули, и уже не могли вытащить сети от множества рыбы.

Ин 21, 1-6

Редко в библейском тексте столь осязаемо присутствует пасхальная радость учеников Иисуса, как в тексте о Его явлении на берегу Тивериадского озера. Свежесть утра на побережье Галилейского моря дает нам ощутить нечто от утренней радости рождающейся Церкви, где все есть начало, надежда. Огромное озеро, воды которого сливаются на горизонте с голубизной неба, становится образом будущего, открывшегося для Церкви, где небо и земля соединяются друг с другом; утешенные и исполненные надежды, мы можем дерзнуть пуститься в плавание по водам грядущих времен, потому что Иисус на берегу и Его Слово сопровождает нас в пути.

По Слову Его

Евангелист перемешал друг с другом исторические образы, которые он представляет нашему взору, и дал полную «фреску» Церкви, в которой соединены обетование и грядущий путь. Среди этого множества граней я хотел бы попытаться рассмотреть по крайней мере две. Прежде всего есть встреча с Иисусом, следующая за долгой ночью бесполезного труда. Иисус стоит на берегу озера, Он уже прошел через воды времени и смерти: теперь Он — на берегу вечности и оттуда видит Своих. Это — часть тайны Воскресшего; здесь мы видим смирение Божие: Он просит людей вступить с Ним в сотрудничество. Он нуждается в них. Господь просит нас отправиться в путь ради Него, стать ловцами человеков ради Него. Он просит доверять Ему и действовать по Его указаниям. Он ждет, чтобы мы приняли Его Слово более серьезно, чем свои собственный опыт и знания. Он просит жить и действовать по Его Слову.

И тут происходит нечто любопытное. Когда ученики возвращаются, Иисус уже не нуждается в их рыбе. Он уже приготовил пищу и зовет учеников обедать; теперь Он — хозяин, приглашающий их к трапезе. Этот факт одновременно и полон тайны, и легко расшифровывается. Хлеб — это Он Сам: «Я есмь хлеб жизни». Он — умершее пшеничное зерно, приносящее плоды стократно и обогащающее всех людей до конца времен. Его Крест, на котором Он Сам Себя предал, — это чудесное умножение хлебов, Божественная победа над искушением дьявола соблазнить людей хлебом земным и тем, что сенсационно. Только любовь может осуществить истинное умножение хлебов. Количественные, материальные дары при разделении уменьшаются. Любовь же растет тем больше, чем больше отдает себя. Иисус — и хлеб, и рыба, погрузившаяся в воды смерти ради нас. Так этот завтрак, предлагаемый Иисусом на границе времени и вечности, становится намеком на Евхаристию. «Придите, обедайте», — говорит Он, давая нам переступить границу времени и смерти.

Все отдать, чтобы все получить

Вот первый образ Церкви: прежде всего, Церковь — это евхаристическая община. В ней на опыте проживается то, что ново и что как раз и отличает Церковь от всех других сообществ. Бог приближается к нам. Бог отдает Себя нам. Он становится нашим хлебом, так, что мы начинаем по-настоящему жить Им Время и вечность взаимно проницают друг друга; то, что сильнее смерти, вторгается во время. Мы принимаем пищу, которая не подвержена риску смерти и превратностям становления; пищу, которая пребывает и вводит нас в неизменное. Мы становимся общиной только благодаря Евхаристии, Пасхальной тайне пшеничного зерна, Которое умерло. Но что все это означает? И как это происходит? Для правильного ответа на этот вопрос практического свойства парадокс, который мы только что отметили, кажется мне крайне важным.