Служу Советскому Союзу 3

— И это правда. Но это очень грубый пример. Таким пользуются нечистые на руку милиционеры, но таких быстро находят и вычищают из рядов нашей доблестной милиции. Да, существует подобное… Однако, подобный пример берет начало ещё со времен инквизиции, со времен «охоты на ведьм». Сначала подписываешь то, что хотят милиционеры, а потом садишься в тюрьму с вероятностью девяносто девять процентов, так как оправдательный приговор при зафиксированном в протоколе признании крайне маловероятен. Отказаться от своих слов в большинстве случаев очень сложно. Суд расценивает это как попытку уйти от ответственности, — покачал головой профессор.

— Таким же грубым примером может быть уловка с «подсадной уткой», — я снова поднял руку и ответил после кивка преподавателя. — Когда помещают в изолятор, а там уже находится человек, который отнесется с участием и пониманием. Ведь он в такой же ситуации, может даже хуже. И человек, заключенный в изолятор, может даже не понять, что его специально выводят на разговор, чтобы потом показания прикрепить к делу.

— И это имеет место быть, — кивнул профессор. — Туда порой подсаживают таких ухарей-психологов, что хочешь не хочешь, а ответишь на гладкие вопросы. Потом показания этого «товарища» ты увидишь в материалах дела при ознакомлении. Еще чуть позже встретишься и с ним самим в качестве свидетеля обвинения по твоему делу в суде. Да, уловок много как со стороны преступного мира, так и со стороны правоохранительной системы. В конце концов, если очень долго общаться с преступными элементами, то поневоле приобретаешь характер, схожий с характером преступников. Это «болезнь» милиции — подозрительность, мнительность, цинизм. Иначе не получается — порой в преступной среде столько грязи, что чистым остаться никак нельзя. Поэтому они и уходят раньше других на пенсию. Такой досрочный уход связан с тяжелой, ненормированной работой, опасной для жизни и здоровья сотрудников.

Я кивнул. Среди моих бывших знакомых было немало работников полиции. Порой от них на общем распитии спиртного такого наслушаешься, что волосы на затылке начинали шевелиться. И нервы у таких людей портились быстро, закостеневали и прекращали эмоционально реагировать на посторонние раздражители.

— Хорошо, я доволен вашими познаниями, — сказал профессор. — Это означает, что вам будет легче принять новые знания, ведь вы уже кое в чем разбираетесь. Итак, приступим к нашим научным трудам…

Глава 16

Лекции в этот день закончились в два часа. Как раз в это время у основной массы студентов начали бурчать животы. Что ни говори, а родительские обеды ещё не закончили напоминать о себе.

Я было собрался идти домой, чтобы в одиночестве заняться поглощением вкуснейших магазинных пельменей, но меня перехватила женская рука:

— Миш, ты сейчас куда? Не хочешь прогуляться?

Я обернулся на Тамару. Её глаза горели яркими огоньками, в них плясали бесенята, и она явно что-то задумала. Мы стояли на ступеньках перед универом, а мимо нас проходили как первокурсники, так и ребята курсом выше. Пришлось даже сделать шаг в сторону, чтобы не быть сметенным голодной толпой.

Идти прогуляться? Хм…

После колхозных пробежек и конкурсов я не раз ловил на себе задумчивый взгляд Тамары. Конечно, старался держать на расстоянии, но разве молодость и задор можно удержать? Тамара постоянно оказывалась поблизости, в любом удобном случае прикасалась рукой или терлась бедром. Словно бы невинно, но от этой невинности меня иногда кидало в жар.

Всё-таки надо помнить, что моё тело тоже требовало ласки, а я, хоть и изнурял его тренировками, но ничего не мог поделать со снами. А сны порой снились такие, что увидь их Тинто Брасс — сразу же переснял бы «Калигулу».

Все мы люди, все мы человеки, у всех у нас есть плотские желания… Однако, мне почему-то не хотелось портить девчонке жизнь. Что меня ждет в дальнейшем? Неизвестно… Может снова куча смертей и перемещение в другую ипостась, а может чего и похуже.

Рядом со мной находиться опасно, вот только как ей об этом сообщить так, чтобы не обидеть? Как сказать, что молоденькая козочка вовсе не пара пятидесятилетнему волкодаву?

— Для прогулки не очень подходящие атмосферные условия, — показал я на небо, откуда падал мелкий моросящий дождь. — В такую погоду лучше сидеть на подоконнике с чашкой горячего кофе и книгой. А ещё чтобы ноги были укутаны пледом. И чтобы по стеклу сползали капли…

— Романтик! — хмыкнула Тамара. — Пошли, прогуляемся. Можем даже в кафешке посидеть, если уж так сильно кофе хочешь.

При её словах я только внутренне вздохнул. Вот уж чего мне в этой жизни не хватало, так это растворимого кофе. Чтобы встать с утреца, сыпануть пару ложек в чашку, залить кипятком, размешать как следует, а потом цедить ароматную жидкость, глядя на просыпающийся Ленинград.