Служу Советскому Союзу 3

Степанов промолчал, но когда взгляды перешли на него, то он тоже покачал головой.

— Володя, не торопись, — сказал Григорьев. — Всё-таки стоит вспомнить, что у тебя по физике, химии, алгебре и геометрии в аттестате стоят «тройбаны» и если бы не наша помощь, то вряд ли бы ты поступил на юридический.

— А вот это некрасиво, Владимир Александрович, — подал голос Рахлин. — Пытаться таким образом давить на человека — очень некрасиво.

— Анатолий Соломонович, но он же пытается показать путь спортсмену. У «Буревестника» он сможет раскрыться гораздо сильнее, — попытался говорить убедительным тоном заведующий кафедрой физкультуры. — У них и снаряды получше, и зал, и тренерский состав…

Вот это был укол зонтиком. Надо же, прямо в глаза сказать, что тут тренерский состав недостаточно хорош. Это почти что плевок в лицо.

Но Рахлин сдержался. Он слегка пожевал губами, а потом заставил себя улыбнуться. И улыбка эта была не очень хорошей.

— Анатолий Александрович, скажите, пожалуйста, а у нас «Труд» — добровольно-спортивное общество? — обратился Рахлин к Собчаку.

— Да, — кивнул тот в ответ.

— А «Буревестник» тоже добровольное?

— Конечно.

— Если это так, то может ли кафедра физкультуры перейти из одного добровольного общества в другое?

— Ну-у-у, вообще-то не может, — протянул Собчак. — Это же всё добровольно…

— Вот и я думаю, что не может. Ребята сказали своё слово, так что вряд ли нужны дальнейшие разглагольствования.

— Да? Но, ребята, вы можете перейти и в «Динамо», — сказал мужчина с улыбающейся физиономией. — А у нас вы тоже можете развиться в полной мере. У нас и соревнования, и выступления, да в конце концов такая база, что многие в Союзе о подобной мечтают…

Ну да, «Динамо» славилось своей подготовкой. Заниматься там было престижно и это действительно был хороший вариант для перехода обычных студентов. Заманчивое предложение…

Рахлин усмехнулся и повернулся к нам:

— Ребята, вы уже подкованы юридически, так что сами сможете разобраться.

— Я уже разобрался, — ответил Путин. — Мой ответ останется прежним.

— Я тоже остаюсь в ДСО «Труд», — проговорил я твердо.

— А я… Я тоже останусь с Анатолием Соломоновичем, — проговорил Степанов.

Мужчины постояли ещё немного, они явно ожидали, что мы сейчас передумаем и предадим тренера. Предадим ради манящего образа спортивной карьеры. Но спорт — это такое дело, что одно неверное движение может принести травму и тогда прощай мечты о лаврах. А вот переход из одного тренера к другому только потому, что пообещали больше… Нет, в советское время совесть ещё не повесили на полку.

После полуминуты молчания Григорьев произнес:

— Что же, тогда я оставлю у Анатолия Александровича свои контакты — если передумаете, то обращайтесь напрямую.

— Не передумаем, — выразил я общее мнение.

Взлохмаченные ребята смотрели на людей в возрасте. Мы были словно Гавроши против жандармов. Эти мгновения единили нас с тренером, с его вложенной в спортсменов душой.

— До свидания, товарищи, — произнес Рахлин с легкой насмешкой, глядя на делегацию.

— До свидания, — попрощались они. — Хороших вам занятий и успехов на соревновании.

— Спасибо! До свидания! — раздался нестройный хор голосов от ребят.

Когда делегация покинула спортзал, то Рахлин усмехнулся:

— Да, ребята, вот это было забавно. Как только запахло награждением и медалями, так тут как тут работники физического труда со сторонних ДСО. Хотят чужими руками каштаны из костра достать.

— Они хотели, чтобы мы для них медали заработали? — спросил Путин.

— Да, именно так. Чтобы потом сказать, что это воспитанники «Буревестника» или «Динамо» взяли призовые места. И ведь доцента с собой привели… Видимо, знали, на кого он может повлиять своим авторитетом. Но вы молодцы, не подкачали, — сказал Рахлин. — С вами можно идти в разведку.

Мы улыбнулись в ответ.

— Ладно, бегом в раздевалку. И глядите там, чтобы вас какой водяной не завербовал в пловцы, — усмехнулся тренер.

— Вот если бы там были русалки, то это другое дело… — мечтательно произнес я. — Я может быть и завербовался бы на пару ночек…

Ребята грохнули дружным смехом. Даже Соломоныч улыбнулся от души.

Да, сейчас была продемонстрирована его маленькая победа над другими спортивными объединениями. Сейчас его птенцы остались под крылом, а не улетели на заманчивые свободные поля. Не сомневаюсь, что ему это было до крайности приятно.

В раздевалке Дамиров с важным видом натянул джинсы. Он всеми возможными способами обращал внимание на свою новую покупку. Понятно, что его щеголяние не могло остаться без внимания.

— Ого, где такие шаровары отхватил? — спросил Черемушкин, когда Дамиров звучно вжикнул молнией.

— Да, где отхватил, там уже нет, — ответил Рафаэль.

— А-а-а, а дорого взял? — спросил Аркадий Ротенберг.

— Да не дороже денег, — было видно, что подобные вопросы Дамирову пришлись по вкусу.

— И всё-таки, сколько?

— Сто рублей, — сказал Дамиров.

— Ого, а это что? «Ливайс»?

— Они самые, натуральные… Маде ин юса! — продекламировал Дамиров с таким видом, словно выступал перед многотысячной публикой.

Меня так насмешил его пафосный вид, что я не удержался и хрюкнул.