Smaranam. Памяти Октябрины Федоровны Волковой. Сборник статей

Начнем с уже упоминавшегося ПИЕ *pster. Все без исключения реально засвидетельствованные его рефлексы (не считая производных) и в самом деле имеют значение «отец»: др.-инд. pitar-, авест. pitar-, арм. hayr, греч. жхтг|р, лат. pater, др.-ирл. athir, гот. fadar, тох. А расаг, В pacer и пр. [Рокоту, 1959, I, с. 829]. Само праязыковое слово, как и его женский дублет *mater, восходит, очевидно, к так называемой «лепетной лексике», Lallworter, или «детским» словам (ср. русские «папа» и «мама»). Существуют, однако, некоторые обстоятельства, препятствующие реконструкции кровнородственного значения, пусть и с некоторыми модификациями типа «глава большой семьи» (Vater, Haupt der Gropfamilie, согласно Покорному [Рокоту, 1959, I, с. 829]), и для индоевропейского праязыка. Прежде всего, это семантическое поле лат. pater. Даже в значении «отец семейства» (pater familias) это слово не сводится однозначно к термину родства, поскольку одно из основных значений лат. familia— рабы одного хозяина. Кроме того, слово pater могло означать также, причем без всяких дополнительных уточнений, «сенатор» (обычно во множественном числе— patres). Согласно авторитетному латинскому этимологическому словарю, «pater не обозначает физического отцовства, обозначаемого скорее словами parens и genitor, а имеет социальное значение» (Се qu’indique pater, се n’est pas la patemite physique, qui est plutot indiquee par parens et par genitor. Pater a une valeur sociale) [Emout, Meillet, 2001, c. 487]. Такую амбивалентность можно было бы попытаться объяснить возникновением у термина родства вторичного по-тестарного значения ввиду неразработанности соответствующей терминологии или просто объявить случайным исключением из правил. Ни то ни другое, однако, не кажется вероятным. О «вторичности» по-тестарного значения речь пойдет ниже. О случайности же говорить не приходится хотя бы потому, что в австронезийском древнеяванском языке мы встречаем полную типологическую параллель латинскому слову: древнеяванское rama, также без дополнительных уточнений, может быть и термином родства («отец»), и потестарным термином («старейшина общины»). Мы явно имеем дело с языковой и социальной универсалией, которую необходимо интерпретировать.

Показательно и то, что рефлексы ПИЕ *pster в языках разных подгрупп постоянно употребляются применительно к божествам: лат. Jup(p)iter, греч. вок. ZeG тгатер, др.-инд. вок. dyaush pitah и пр. [Mayrho-fer, 1956-1980, II, с. 70-71; Рокоту, 1959, I, с. 184-185; Benveniste, 1969, I, с. 210]. Согласно Шантрену, греческое лшт|р— «термин, имеющий прежде всего социальное и религиозное значение» (un terme dont la valeur est surtout sociale et religieuse) [Chantraine, 1947, c. 235]. Считается, что «применение эпитета латг|р по отношению к Зевсу вызвано его статусом божественного домохозяина» (the epithet pater applied to Zeus has its origin in his status as head of the divine household) [Gates, 1971, c. 6], что «жшр— обозначение главы некоей группы... и именно это значение лежит в основе формулы лштр avSpcov те хешу те [старейшина мужей и богов]» (лшт|р est une designation du chef d’un groupe... et c’est ce sens qui etait au fond de la formule rcaxrip avSpcov те tscdv xs) [Ernout, Meillet, 2001, c. 487].