Смейте верить

— Я использовал магию земли, чтобы увести его от тебя, и произнес клятву.

Всплыло еще больше воспоминаний о Лео, окруженном невероятной силой, живыми усиками света, которые тянулись к ней.

— Как только была произнесена клятва, произошло Связывание. — И вот она вспомнила. Он произнес эти слова, и она отключилась. — Теперь наша связь с тобой завершена.

Руби свирепо смотрела на него, мысли кружились в голове.

— Разве мне не нужно было повторить клятву, чтобы она нас связала?

Лицо его окаменело.

— Все не так для не-Сидхе. — Когда она подняла брови, Лео вздрогнул. — Не-сидхе не нужно повторять клятвы, чтобы они сработали.

Руби растерянно склонила голову. На кухне его отец повторил клятву.

— Разве Шон не повторил эти слова, когда Эйлин сказала их ему?

Лео кашлянул.

— Ну, вообще-то, нет. Он не знал. Во всяком случае, не в первый раз.

Ее глаза широко раскрылись.

— Ты хочешь сказать, она связала Шона против его воли? — Она не могла себе представить, что кто-то пытается заставить Шона сделать то, чего он не хотел делать.

Лео усмехнулся.

— Да, время для истории. — Он обнял ее за плечи, подвел к кровати и усадил на край. Потом подвинул стул к кровати и устроился на нем прямо напротив нее. — Когда маму отправили в Париж на первую встречу с Дунканом Малмейном, папа был там… хипповал.

— Хипповал?

— Это были восьмидесятые годы девятнадцатого века, и Париж был этаким богемным местом. Париж был как Нью-Йорк, и как мне сказали, и папа решил выбрать Европу. Так или иначе, мама встретила Дункана и согласилась на брачный контракт. Однажды вечером в опере она увидела папу. Их глаза встретились, он подмигнул ей, и она пропала. Она пошла искать его на следующий день.

— Малмейны, должно быть, были в ярости.

— Они ничего не знали. Мама улизнула из дома, начала задавать вопросы о голубоглазом ирландце. И когда нашла папу, почувствовала его запах и чуть сразу не связала себя с ним.

— Ух. Серьезно? Как он пахнет?

Лео улыбнулся.

— Мама всегда говорит, что папа пахнет, как дома.

Руби вздохнула.

— Мне очень нравятся твои родители.

— Ну, потребовалось немного времени и много флирта, но мама наконец заставила его поцеловать ее.

— Чтобы убедиться.

— Да. Папа, будучи лепреконом, довольно рано понял, что она — Сидхе, но понятия не имел, что она была высокопоставленной особой, и даже не знал, к какому двору она принадлежала.

Руби покачала головой.

— Двору? Ты имеешь в виду, как высшие и низшие эльфы?

Он выглядел удивленным и довольным.

— Что-то вроде того. Малмейны и Джолун принадлежали к Белому двору и поклялись в верности Глорианне.

— А я думала, Оберону и Тита…

Он прижал к ее губам пальцы.

— Мы не произносим этого имени.

Руби нахмурилась.

— Почему?

— Говорят, если ты произнесешь имя Темной Королевы, она тебя услышит. Возможно, заинтересуется тобой. — Он вздрогнул. — Ты этого не захочешь.

«Все страньше и страньше».

— Темная Королева?

— Темная Королева правит Черным двором. Это долгая история… в общем, Темная Королева завидовала власти Оберона. Он был Верховным Королем над всеми фейри, и говорят, что он был влюблен в нее так же, как и я в тебя. И связан с ней, как я с тобой. Его королева, однако, не была так уж сильно влюблена. Говорят, она продала свою душу каким-то темным существам, которые даровали ей определенные силы. В обмен на это она должна была захватить Двор и заплатить этим темным существам за власть и кровь. Она предала Оберона, создав первых вампиров, мерзких существ, созданных из людей и из других фейри, и начала войну, которая почти уничтожила нас. Каким-то образом Оберону удалось сломать связь — и он разрушил Двор.

— Я думала, связь не может быть разорвана.

— Он единственный, кому это удалось, по крайней мере, других я не знаю. Никто не знает, как он это сделал, но готов поспорить, что Хоб приложил к этому свою огромную руку. Теперь у нас есть Белый двор, которым правит Глорианна, Черный двор, которым правит бывшая пара Оберона, и Серый двор, которым правит Оберон. Оберон по-прежнему остается Верховным Королем и властвует над остальными, но по большей части старается не вмешиваться.

Руби решила проигнорировать тот факт, что связь может быть разорвана. Она не хотела даже думать о таком.

— К какому Двору принадлежит твоя семья?

— Данны — это Белый Двор, но моя семья занимает не очень высокое положение. Шейн и я — лорды только благодаря нашей крови Джолун. Папа всегда говорил, пора перейти к Серому двору и, наконец, оставить все это политиканство позади, но мы этого пока не сделали.

— Кстати. Так как твоя мама заставила твоего отца связаться с ней?

— Однажды ночью он напился и поцеловал ее, и она поняла, что это он. Мама проследила, чтобы он выпил еще немного вина, и умудрилась залезть к нему в постель… не то чтобы он так сильно сопротивлялся.

— Что-то знакомое. — Лео выглядел совершенно виноватым. — А потом она дала клятву?

— Вообще-то, нет. Сначала она решила познакомить его со своим отцом. Излишне говорить, что папа Джолун не был обрадован и сказал моему отцу, что «о нем позаботятся».

— И тогда она произнесла клятву?