Смеющаяся Тьма. Книга 2

— Да ладно уж, сочтемся, заходите…. Вы ужинали? — Пела провела Роксану в дом и усадила за стол в горнице. Здесь было просторно и чисто, пахло травами и домашней сдобой. — Тогда будем пить чай.

Хозяйка захлопотала над золотым крутобоким самоваром. Это была маленькая старушка, пухленькая, но проворная и очень улыбчивая — на ее морщинистых щеках при каждом слове появлялись две аккуратные ямочки. Глаза у нее были быстрые и блестящие, но она почти не смотрела на того, с кем разговаривала. Одета Пела была в широкорукавную простую блузку и просторный сарафан, повязанный вместо пояса большим платком с бахромой. Белые волосы старушки были заплетены в косу, которая почти касалась половиц.

— Скажите, Пела…

— Ой, давай на «ты», а?

— Хорошо! Пела, скажи, как ты узнала, что я из Чернолесья?

— Девочка, да от тебя так пахнет чернолесской ворожбой, что грех обознаться! Да и сама ты… Скажешь, не догадывалась, к кому идешь?

Роксана зарделась.

— Было немножко. Но это же так, предчувствие. А оно меня часто обманывает…

— Предчувствие ведьму никогда не обманывает! Просто ты еще не научилась всегда правильно толковать его. Ничего, еще научишься, это дело времени, — в ожидании, пока завариться чай, она присела на лавку напротив Роксаны и пытливо заглянула ей в глаза. — Ну, рассказывай.

— Что рассказывать?

— Как там Агнесса! Все еще преподает или ей уже надоело? Много учениц? Способные — или так себе?

— Извините… Извини, Пела, но… Откуда ты знаешь Агнессу?

— Да училась я у нее! — расхохоталась старушка.

— Не может быть! Ты же… А Агнесса совсем молодая…

— Ой, ну ты умора, честное слово, — она поднялась, повернулась за заварочным чайником. — А так тебе будет удобнее со мной общаться?

Роксана ахнула, да и я, признаться, тоже. Перед нами, все в том же сарафане и платке, стояла девчонка лет пятнадцати, пухленькая и веселая. Только коса осталась седой.

— Ой, да ты наша ведьмочка! — догадалась Роксана.

— Я не ведьмочка! Я ведьмачка! — Пела подбоченилась, ухмыльнулась и призналась: — Я в этой деревеньке уже лет шестьдесят практикую. Никто из Чернолесья ко мне еще не забредал, а местным легче считать деревенской ведьмой старушку, чем девчонку. Но как увидела тебя — не удержалась!.. Давай чай пить, а то остынет. Ты очень устала с дороги? Так хочется все поскорее узнать! А эти ребята — они разговаривают или полностью трансформировались?

— Меня зовут Рик, это Джен, — я прыгнул на лавку рядом с Роксаной. — Мы разговариваем. А это ежевичное варенье? Можно нам тоже?

— Ну, конечно! А вам на хлеб или в блюдечко?..

Быстро выяснилось, что девичий щебет не предназначен для мужского, даже енотового уха, и мы отправились исследовать дом, в котором нам предстояло провести две следующих ночи. Нам приглянулась маленькая терраса, пристроенная со стороны заднего крыльца. Здесь было темно и тихо, несмотря на то, что на улице все еще продолжался праздник.

— Ты не против, если я посплю немного? — спросил Джен, забираясь на топчан.

— А если я скажу, что против, ты не будешь спать? Джен, ты странный.

— Извини.

Наверное, мне нужно было сказать что-то еще… Но, вообще-то я тоже хотел спать. Днем был долгий переход, и большую его часть мы проделали на своих лапах. Так что я нашел укромное местечко и тоже уснул.

Я проснулся за полночь одновременно от яркого лунного света, который бил прямо в глаза, и от ощущения, что я разом оглох, ослеп и потерял обоняние. Я поднял голову с коврика, на котором лежал, и заметил, что теперь не умещаюсь на этом самом коврике. Более того: мир так резко дернулся вниз, будто бы я взлетел. Секунду спустя я понял, что больше мне не придется расхаживать на четырех лапах.

Джен еще спал, свернувшись в клубок. Я поднялся, немного размялся. Хорошо, что одежда была на мне, — где бы я взял новую, если бы эта исчезла? Енотом, конечно, быть интересно… но мне это уже надоело. Интересно, я смогу обернуться им еще раз, если захочу? Надо будет попробовать…

Луна за пыльными стеклами террасы светила большая, яркая, белая. Я долго разглядывал ее правильный круг, а потом, стараясь не скрипеть половицами, направился к двери. Террасу огибала узенькая галерея, завешанная цветами в широких кашпо, заставленная растениями в больших горшках и просто деревянных ящиках. От луны было так светло, что я различал даже розоватые бутончики, притаившиеся в пазухах листьев.

Я устроился на перилах, прислонившись спиной к большому тесаному столбу. Спать не хотелось. Хотелось вот так вот сидеть и любоваться на ночное небо… А небо было прекрасным. Луна сияла в глубине облаков, нагроможденных друг на друга, как лепестки черной розы. В тоненьких прожилках между облаками поблескивали влажные искорки звезд, похожие на капельки росы. В небесной глубине почти не было ветра, и тучи, казалось, не двигались с места, только закручивались, не то поднимаясь, не то опускаясь.

— Эй… Э-эй! — послышался вдруг голос где-то неподалеку. Тоненький женский голосок… Нет, даже не женский. Детский. Я оглянулся — мое собственное зрение уступало звериному, но я все же заметил маленького призрака, который прятался за цветочной кадкой.