Смеющаяся Тьма. Книга 3

Я пошевелился — сначала аккуратно, стараясь не тревожить переломанные кости — потом более уверенно. Боли не было. Я потянулся и разве только что не заурчал от удовольствия.

— Как мало нужно человеку для счастья! Иногда аж жутко становится.

Хельга полулежала на кушетке в углу комнаты, прикрыв колени наполовину сползшим на пол пледом и книгой, развернутой переплетом вверх. Комната, в которой мы находились, походила на спальню в какой-нибудь недорогой, но хорошей гостинице.

— Где мы?

— Это остров, он называется Авалон. Здесь живут только маги.

— Почему я никогда раньше не слышал о нем?

— Потому что его не существует. Еще не заметил? От всего остального мира это место отрезано отсутствием поверхности. Здесь есть только Поток.

Я кивнул: я заметил это, как только она сказала. Пространство едва заметно забилось, колебалось, плыло. Мы находились не на большой глубине, но все же в Потоке. Подняться из него не получалось. Я поначалу списывал это на то, что не достаточно восстановил свои силы. А оказывалось, что поверхности здесь нет — всплывать некуда.

— Географически этот остров находится на северном полюсе, — продолжила Хельга. — Он мог бы уместиться в точку, он не более игольного кончика. Согласись, побывать на кончике иглы не так-то легко.

— Если только ты не ангел… А это место всегда было на земле?

— Отнюдь. Когда земля появилась, его на ней не было. Но земля, видишь ли, имеет свойство вращаться. Вращение действует на магнитные поля, центробежные силы растаскивают поверхность, и обнажается Поток. Появляется место, не имеющее поверхности. Потом это место находит маг, пожелавший удалиться от мира, а потом находятся те, которые не прочь ознакомиться с его тайнами. Так рождается Авалон. Сначала это крепость, потом город. Теперь это целый остров. Возможно, скоро он станет чем-то большим: размеры точки ведь не ограничены. А еще здесь нет времени. Вообще нет, представляешь? Интересное место, правда?

— Интересное, — согласился я. — И зачем мы здесь?

На этот раз Хельга ответила не сразу. Поводила пальчиком по обложке книги…

— Рик, мне очень многое нужно рассказать тебе. Это долгий и тяжелый разговор… Если кто не понял, я просто прошу тебя вылезти из постели. Давай, давай, и в душ сходи. Я подожду тебя.

Водные процедуры? Что ж, неплохая идея…

В крошечном коридоре перед душевой меня ждало полотенце и свежая одежда. Но, открыв дверь и шагнув было за порог, я отпрянул назад: никакой душевой за дверью не было. Была панорама города, открывающаяся с высоты птичьего полета… Мимо меня на расстоянии нескольких шагов как раз пролетела птица. А в пустоте безмятежно висел маленький коврик, лавочка, кувшин и другие банные принадлежности.

Не сразу я понял, что комната на самом деле есть — просто она сделана из стекла.

С опаской я шагнул на почти не видимый пол. Он не был скользким, но высота, обрушивающаяся под ногами, заставляла колени дрожать. Шею холодили капли выступившего на коже пота. Снова пролетела птица — на этот раз подо мной.

Прошло несколько минут, прежде чем я обвыкся в этой стеклянной душевой. Я оглядел здание, тянущееся справа и слева и словно заворачивающееся назад, как будто бы оно было круглым и имело очень большой диаметр, и заметил на стенах каменные выступы в форме башенок, внутри которых место было ровно на одну комнатку. Я понял, что мы и в самом деле находимся в гостинице — да, странной, но все-таки гостинице — и это такие же душевые, как та, в которой стоял я. Значит, и моя кабинка снаружи выглядит каменной башенкой? Будем надеяться, а то ведь там, внизу, люди — обитальцы этого города. Какими же маленькими они отсюда кажутся — словно фарфоровые куколки…

Город, панорама которого открывалась передо мной, был каменным. Дома из крупно рубленного, грубо отесанного коричного камня часто имели белый штукатуренный второй этаж, черепица была красных оттенков. Застроен город был плотно, но как-то уютно: двухэтажные домики, прижимаясь друг к другу, сбегали с небольших холмов и взбирались по ним. Виднелись стройные силуэты колоколен, лохматые загривки соборов с обильно украшенными крышами, иголочки башен, зеленые озера садов. Настоящих озер не было, но шелковой серо-синей лентой извивалась неширокая река, а далеко-далеко, за едва различимой в дымке городской стеной, лежало море — пласт сизо-искрящегося тумана, поднимающегося в небо и растворяющегося в нем. Солнца в бледно-голубом небе видно не было, но откуда-то струился едва уловимый золотистый свет, не обостряющий контуры города и не порождающий теней.

Пока я отсутствовал, Хельга прибралась в комнате, расшторила окна, впустила внутрь немного этого странного, неживого, но и не мертвого света. Стол, стоящий посреди комнаты, был накрыт к завтраку на двоих. Центром сервировки была корзина с большими ярко-красными яблоками.

Когда я вошел, Хельга обернулась.

— Очень красиво, — опередил я ее вопрос. — Хотя и немного странно.

Она кивнула.

— Знаю. Тут еще и не такие странности бывают. Это же Авалон.

— Здесь правда живут только маги?