Смех и грех Ивана‑царевича

— Нет, — затопал ногами Сеня, — он нувориш, человек без роду и племени. Не хочу покидать родные пенаты, не испытываю желания мотаться с тобой по земному шару. Никаких свадеб. Точка.

— Мы умрем в нищете, — зарыдала супруга, — особняк разваливается, нужна новая крыша, мебель в ужасном состоянии, электричество стоит немерено. Если хочешь спасти дом, отдай его олигарху, а он… Господи, сколько можно повторять? Пятаков станет Винивитиновым‑Бельским и вернет усадьбе цветущий вид. Да Алексей с Кириллом на том свете кадриль от радости спляшут! Ксения нарожает мальчиков, род не угаснет.

— Никогда! — взревел Семен. — Пятаков подлый тип, капитал нажил криминальным путем. Дед с отцом меня проклянут, если узнают, что я разрешил тебе пойти на сделку. Нельзя древний княжеский род марать. И кого ты за него замуж отдавать собралась?

Елизавета, привыкшая к полной покорности мужа, растерялась, встретив столь яростный отпор:

— Что за дурацкий вопрос? Конечно, нашу дочь.

— У нас один сын, Родион, — отчеканил Семен, — сомневаюсь, что Пятаков его замуж возьмет.

— С ума сошел? — взвизгнула жена. — Нам в яму с дерьмом опускают спасательную веревку, предлагают на свет вытащить. У нас будут деньги! Много‑много денег!

Семен Кириллович сгорбился:

— Пока я жив, Пятаков сюда даже экскурсантом не войдет. И не произноси при мне вслух имени дочери. Все. Закрыта тема.

Рассказав подруге о скандале, Надежда спросила у нее:

— Может, пришла пора Лизке один из конвертов, оставленных свекром, вручить? Но какой?

— Подожди немного, — посоветовала Вахрушина, — вдруг она образумится?

На следующий день Елизавета Матвеевна, выйдя к завтраку, кинулась к мужу, встала перед ним на колени, обхватила его ноги руками и заплакала:

— Прости, Сенечка. Устроила вчера скандал, потом ночь не спала, молилась у икон, прощения у Кирилла Алексеевича просила. Сегодня же откажу Пятакову. Не держи на меня зла! Это все крыша виновата, в одном месте залатаешь, в другом протекает, измучили меня хозяйственные проблемы.

— Встань сейчас же! — испугался Семен. — Ну поспорили мы, с кем не бывает. Я сам виноват, не сдержался, раскричался.

— Ты хозяин, — всхлипнула Лиза, — имеешь право.

Надежда Васильевна, в чьем присутствии это происходило, обомлела — никогда раньше хозяйка так себя не вела. Неужели она и в самом деле устыдилась своего поведения?

Весь день жена крутилась вокруг Сени, пошла с ним гулять по парку, а вечером отнесла ему в библиотеку собственноручно сваренный грог. Домработница пребывала в изумлении. Ну и ну, вот это метаморфоза!

Ночью Семен умер.

А через день в доме появилась… Ксения. Представляете реакцию Надежды Васильевны, когда она, выйдя около семи утра на кухню, увидела у кофемашины стройную светловолосую девушку, которая делала себе эспрессо?

Домработница знала за собой грешок — она могла забыть запереть на ночь служебный вход, поэтому испугалась:

— Вы кто такая?

— Своих не узнаешь? — фыркнула гостья и обернулась.

— Ксения! — изумленно вскрикнула домработница. — Какого дьявола ты здесь делаешь?

— Шикарное приветствие, — скривилась девица.

И тут вошла Елизавета Матвеевна. У бедной Надежды Васильевны началось головокружение, в висках застучали молоточки. Слишком многое случилось за короткий период: умер Семен, невесть откуда вынырнула убийца Роди, а теперь еще и Лиза ни свет ни заря встала. Хозяйка никогда рано утром не поднимается и не любит заходить на кухню.

— Перестань шуметь, — распорядилась Елизавета Матвеевна.

— Ксения дома, — пробормотала Надежда Васильевна. — Откуда она взялась?

— Хороший вопрос, — хмыкнула хозяйка. — Напомнить тебе, что Семен Кириллович скончался? Предстоят похороны, дочь обязана проститься с отцом. Готовь молча завтрак. Да, сейчас приедут люди из выездного ресторана. Надеюсь, они не рухнут в обморок при виде нашей плиты, ровесницы Куликовской битвы.

У домработницы затряслись поджилки:

— Выездной ресторан?

Елизавета Матвеевна свела брови в одну линию:

— Имеешь что‑то против? Ну тогда придется тебе самой для тех, кто придет поднять рюмку, еду готовить, а потом ее подавать.

— Вы собираете гостей? — прошептала домработница. — Сразу после смерти мужа? Устраиваете праздник?

Елизавета закатила глаза, открыла холодильник, достала бутылку минералки и протянула прислуге:

— Выпей и очнись. После похорон положено устраивать поминки. Я подсчитала, что проститься с Семеном Кирилловичем захочет немалое количество народу. Хлопотами займется специальная служба, она называется кейтеринг.

— Фуу… — выдохнула Надежда Васильевна. — Простите, у меня что‑то с головой… мысли путаются…

Хозяйка сменила гнев на милость:

— Мы все нервничаем. Спасибо Игорю Анатольевичу за помощь. Он подсказал место, куда обратиться надо. Это ресторан «На поляне», заправляет там Яков, прекрасный повар. Пятаков его людей всегда на свои вечера приглашает и доволен ими.

— А при чем тут Пятаков? — опешила Надя.

Елизавета Матвеевна уперла руки в боки:

— А где ж еще деньги на поминки взять? Игорь — сострадательный человек, он мне хочет помочь. Хватит глупые вопросы задавать. Пошли, Ксюша, надо черное платье подыскать.