Смех и грех Ивана‑царевича

Глава 31

Спустя неделю после похорон владелица усадьбы объявила домашним:

— Через год, где‑нибудь в конце ноября — начале декабря, Ксения выйдет замуж за Пятакова и в особняке начнется капитальный ремонт. Слава богу, конец экскурсиям, осталось недолго терпеть идиотов в доме и парке, а потом — никого чужого.

Надежде Васильевне показалось, что ей на голову упал потолок, но члены семьи не смогли скрыть радости.

— Мы с папочкой и Ричиком отправимся путешествовать по миру! — ликовала Эмма Геннадиевна.

— Можно будет уехать подальше из нашей страны, где зима длится девять месяцев, а лето всего одну неделю, причем дождливую, — размечталась Анфиса.

Надежда Васильевна на подкашивающихся ногах добралась до своей комнаты и рухнула в кресло. В голову полезли мысли одна страшнее другой. Почему Елизавета на следующее утро после скандала с мужем превратилась из злобной ведьмы в нежную Белоснежку? По какой причине никогда не приближавшаяся к плите хозяйка вдруг сама сварила Семену грог, а не поручила приготовить его прислуге? Отчего, опустошив чашку с горячим напитком, Семен Кириллович в кратчайший срок скончался от инфаркта? Ксению вызвали на похороны отца, который никогда бы не захотел увидеть убийцу у своего гроба, или девчонка прибыла для помолвки с богатым женихом? Хозяин умер в пятницу, а рано утром в воскресенье Ксюша уже варила эспрессо. Когда она успела купить билет? Или ее предупредили заранее? Но каким образом ей могло стать известно, что Семен уйдет на тот свет в конце прошлой недели? Если только…

Думать дальше Надежда Васильевна побоялась. Она поняла, что настал момент, о котором ее предупреждал перед своей смертью Кирилл Алексеевич, взяла пакет и отправилась к хозяйке в спальню.

Та, не изменившись в лице, выслушала ее, вскрыла конверт, вытащила листок, прочитала текст и протянула прислуге:

— Изучи.

Домработница удивилась, она знала, что в письме содержится некая порочащая Лизу информация, и полагала, что она постарается скрыть ее.

— Читай, читай, — усмехнулась Елизавета Матвеевна. — Боже, Кирилл Алексеевич словно выпал из девятнадцатого века. Птеродактиль наш…

Надежда стала просматривать документы и пробормотала:

— Вы сделали три аборта в клинике Звенигородского.

— И что? — пожала плечами хозяйка. — Эко удивление. Операция в России разрешена, на нее идут многие женщины. Почему свекор решил, что аборт является позором?

— Наверное, потому, что вы изменяли мужу с Эдуардом Захаровичем, — выпалила домработница.

Елизавета засмеялась:

— Надя! Я не Анна Каренина, под поезд не брошусь. Кирилл Алексеевич жил в придуманном им мире, а в реальной действительности мои мелкие грешки никому не интересны. Семен еле‑еле собрался мне двух детей сделать, да и то лишь потому, что отец его пинками ко мне в спальню загнал. Вот с твоей дочуркой он по своей воле в кровати кувыркался. Интересно, понравилось бы Сене жить в браке с алкоголичкой‑наркоманкой?

— Вы все знали… — пробормотала Надежда Васильевна.

— Конечно, — кивнула Лиза. — Стоило только взгляд на Катю бросить, и понятно становилось, кто ее отец. Меня все в семье в материальном плане устраивало, а когда с Эдуардом подружилась, и в физическом тоже прекрасно стало. Жили мы с Сеней хорошо, претензий никаких друг другу не предъявляли, я его не беспокоила, а он меня.

— Ужасно! — выдохнула домработница. — Кошмар!

— Нет, это просто жизнь, — улыбнулась хозяйка. — Не сработал план Кирилла Алексеевича, Пятаков станет Винивитиновым‑Бельским. Я так решила. Ты имеешь что‑то против? Так меня твое мнение не интересует.

— Отработаю две недели и уйду, — всхлипнула Надежда Васильевна.

— Погоди, — остановила ее владелица усадьбы, — хочу тебя кое с кем познакомить. Ксения, иди сюда!

Дверь гардеробной отворилась, появилась девушка.

Надежда Васильевна заморгала. Дочь Лизы все слышала?

— Узнаешь? — вдруг спросила хозяйка. — Кто перед тобой?

— Убийца Роди, — жестко ответила домработница.

— Ба, ты чего, это же я, — неожиданно произнесла девушка.

Пожилая женщина попятилась, а Ксения повернулась к ней спиной и задрала футболку:

— Смотри, вот шрам от фурункула.

— Катенька! — вскрикнула Надежда Васильевна. — Но… Как? Зачем ты приехала? Почему выдаешь себя за Ксению? И ты постриглась, очень ярко накрасилась. Не узнала я тебя.

Елизавета Матвеевна ухмыльнулась: