Смех сквозь слезы

Безглазые глаза надменных дураков,
Куриный кодекс модных предрассудков,
Рычание озлобленных ублюдков
И наглый лязг очередных оков…
А рядом, словно окна в синий мир,
Сверкают факелы безумного Искусства:
Сияет правда, пламенеет чувство,
И мысль справляет утонченный пир.

Любой пигмей, слепой, бескрылый крот,

Вползает к Аполлону, как в пивную, —
Нагнет, икая, голову тупую
И сладостный нектар как пиво пьет.
Изучен Дант до неоконченной строфы,
Кишат концерты толпами прохожих,
Бездарно и безрадостно похожих,
Как несгораемые тусклые шкафы…

Вы, гении, живущие в веках,

Чьи имена наборщик знает каждый,
Заложники бессмертной вечной жажды,
Скопившие всю боль в своих сердцах!
Вы все – единой донкихотской расы,
И ваши дерзкие, святые голоса
Всё так же тщетно рвутся в небеса,
И вновь, как встарь, вам рукоплещут
папуасы…

1922

В пассаже

Портрет Бетховена в аляповатой рамке,
Кастрюли, скрипки, книги и нуга.
Довольные обтянутые самки
Рассматривают бусы-жемчуга.

Торчат усы, и чванно пляшут шпоры.

Острятся бороды бездельников-дельцов.
Сереет негр с улыбкою обжоры,
И нагло ржет компания писцов.

Сквозь стекла сверху, тусклый и безличный,

Один из дней рассеивает свет.
Толчется люд, бесцветный и приличный.

Здесь человечество от глаз и до штиблет

Как никогда – жестоко гармонично
И говорит мечте цинично: «Нет!»

1910

«Книжный клоп, давясь от злобы…»

Если при столкновении книги

с головой раздастся пустой звук, —
то всегда ли виновата книга?

Георг Лихтенберг

Книжный клоп, давясь от злобы,
Раз устроил мне скандал:
«Ненавидеть – очень скверно!
Кто не любит – тот шакал!
Я тебя не утверждаю!
Ты ничтожный моветон!
Со страниц литературы
Убирайся к черту вон!»

Пеплом голову посыпав,

Побледнел я, как яйцо,
Проглотил семь ложек брому
И закрыл плащом лицо.
Честь и слава – все погибло!
Волчий паспорт навсегда…
Ах, зачем я был злодеем
Без любви и без стыда!

Но в окно впорхнула Муза

И шепнула: «Лазарь, встань!
Прокурор твой слеп и жалок,
Как протухшая тарань…
Кто не глух, тот сам расслышит,
Сам расслышит вновь и вновь,
Что под ненавистью дышит
Оскорбленная любовь».

1922

Пять минут