Смех сквозь слёзы. Юморески от Чичера Колымского

-От него только здоровее будете,– стал успокаивать Егора не настоящий Путин.– Только настроение поднимется. Мы ж сами не пьянки ради…поднять тонус…

Настроение у старика и так  уже было на мази. Много ли человеку надо для счастья?! Теплое движение доброй души,– и ты уже на седьмом небе. Егору было достаточно того, что предложили сесть. Он отдохнул, даже разомлел немного. Во второй раз не надо бы было соглашаться,  но отказать Путину, хоть и не настоящему, язык не поворачивался. И в руке появилась крепость, уверенность. По крайней мере, не дрожала, подлая, как в первый раз, чётко опрокинула стаканчик в рот. Напарник не настоящего Путина предложил конфетку, раздев её догола. Егор только положил её в рот, из коридора послышался женский голос:

-Дедушка! Ваша очередь подошла.

На ходу, поблагодарив ребят,  бодро засеменил ножками в желаемый кабинет, что был рядом, за перегородкой, откуда периодически доносились голоса, пока Егор гостил у ребят.

Убран кабинет был немножко иначе, нежели те два, но все равно тот, кто колдовал над внутренним убранством комнат, хотел, чтобы в этих стенах больше отдыхали, нежели работали. Об этом говорил и вид молодой девушки, которая всякими там прикидами  принарядилась на дискотеку, да вспомнила, что сначала надо сходить на работу, а уж потом дискотека. Время поджимало, переодеться некогда, пришла, в чём была. А выглядела она красивой, как и вся молодёжь. Суховата в деловом разговоре и чувствовала себя не совсем уверенно. Егор заметил это при первых же её словах. Он назвался, подал свои документы и высказал суть вопроса, интересовавшего его. Девушка быстренько потыкала клавиши компьютера, стала читать на экране высветившиеся данные.

-Пенсия вам начислена правильно,– сухо произнесла она.

-Как же правильно?– возмутился старик не столько смыслом, сколько сухостью сказанного.– Простая уборщица больше меня получает. Выходит я зря на Колыме морозил… эти… самые… И мне меньше…Где же тут правильно?… – старик «заводился», что называется на «холодную», голос его постепенно крепчал, становился звонче, как – будто внутри у него  кто- то сидел и давил на газушку. Дед Егор пытался и никак не мог вспомнить   что -то важное, о чём говорила старуха ему на дорожку, потому, наверное, начинал терять контроль над своей речью: то вдруг замолкал, будто внутри его запал кончался, с открытым ртом стоял посреди кабинета, то вновь «его движок» начинал тарахтеть с ещё большим усилием. Тогда он выпаливал очередь, как из пулемёта: про кабанчик и бронзовую вывеску на фасаде; особо остановился на охранниках (кого и от кого охранять?); про «царские  палаты»…

-Вы на нашей нужде жируете! Ковры да кожаные диваны! Посмотрите, как одет простой люд!– старик ногой толкнул дверь, желая показать невзрачную толпу пенсионеров. Шпонированое полотно, лёгкое на подъём, неожиданно стукнуло пожилую дамочку, которая,  услышав через перегородку нарастающий голос старика, бежала из соседнего кабинета на выручку молодой. Тут старик как раз вспомнил то главное из наказов старухи: « Путин по телевизору обещал прибавить пенсию северянам». Вот оно что. Настойчивость старика  опиралась не на пустоту, не на воздух. «Просто эти дамочки не слушают новостей»– подумал дед Егор, а вошедшая дама, потирая ушибленный  лоб, наперекор ему думала: «Нам  это нужно? чтобы потом приходили вот такие старики и старухи и качали свои права? Пенсионерам, этим нищим – попрошайкам только дай волю: заплюют и втопчут в грязь. Посмотри, какие они все здоровые,  крепкие,– кувалдой не сшибёшь. Попробуй зайти впереди них  в трамвай, в автобус или в электричку,– жила тонка сдвинуть их с места. Как Красноярские Столбы!»

Противоборствующие полюса накалялись с неимоверной быстротой. С одной стороны этому способствовал «НАПОЛЕОН», с другой – честь мундира не давала возможности пойти на попятную. Чиркни спичкой! и взрыв обеспечен. Старик стоял на своём:

-Путин давно ещё  сказал по телевизору, что северянам прибавят пенсии.

-Да вы больше слушайте этого Путина! Путин сказал, Путин сказал,– со злобой стала передразнивать старика дамочка, придя в себя от столкновения с дверью.– Он много чего говорит, а где их, деньги, взять? Болтать-то легко,– пожилая дамочка не то что сказала, а «плесканула» из пузырька серной кислотой в лицо старику. Он терпеть не мог, когда об уважаемом им человеке отзывались наплевательски. «Оно и впрямь, как же можно вот так огульно. Ведь Путин…ведь Путин…Он последняя надежда и опора России. Других- то, кто бы мог постоять за неё и близко  не видно. Это ж вот как у теннисистов: знаменитых много, а в кубке Дэвиса за всех отдувается Марат Сафин. Где же здесь справедливость?!». Тут, конечно,  старик не выдержал  и «пошёл в разнос».

-Да вам и цари были нехороши!– ринулся в наступление дед.

-Кому это вам и какие цари?!– возмутилась пожилая дамочка, недоумённо пожимая плечами и, обернувшись к молодке, сделала кислую мину на лице.