Смех Циклопа

Короткие передышки Альфонс использует для болтовни со стайкой жизнерадостных стариков. Он что-то им рассказывает, они важно слушают, кивая головами.

Время от времени компания разражается громким смехом.

Альфонс поправляет свою бабочку и наливает дедам-весельчакам пива из крана.

– Мне, мне! – кричит выпивоха в фуражке. – Я вспомнил еще один, животики надорвете!

Лукреция Немрод терпеливо ждет, пока они утомятся, – так артиллерист ждет прекращения неприятельской пальбы. Спустя примерно час становится относительно тихо. У патрона в бабочке, явно дирижирующего этим странным оркестром, перерыв. Она решает этим воспользоваться.

Она заказывает виски и выпаливает:

– Я расследую исчезновение Тристана Маньяра. Знаете такого?

– Бывший комик? Нет. Он пришелся бы здесь не ко двору.

Она достает фотографию, полученную от мадам Маньяр.

– Чудеса! Вы уверены, что это Тристан Маньяр? Этого типа я видел года три назад. Он зашел и назвался журналистом, изучающим уютные заведения Парижа. Тогда у него была борода.

– Он завел с вами разговор об анекдотах?

– Да, ему было любопытно, почему здесь бьет фонтан хороших шуток. Я объяснил, что весельчаками были еще мои родители. Благодаря анекдотам они познакомились и поженились. Вот и я посвятил жизнь благородному искусству смеха. Мои клиенты знают это.

Альфонс указывает на свою картотеку – шеренгу коробок от обуви – и объясняет, что расставляет их по «сезонному» принципу. Каждой эпохе соответствует особая шуточная мода. Взять хотя бы анекдоты про блондинок. Он не может отказать себе в удовольствии и извлекает из коробки листок.

– «Как называют блондинку, перекрашенную в брюнетку? – Искусственный интеллект».

Или сезон кроликов. «Чем пахнет кроличий помет? Морковкой». А вот бельгийцы. «Как узнать бельгийца на оргии? Только он приходит туда со своей женой».

Лукреция жестикулирует, моля о пощаде.

– Раньше были шотландцы, венгры, евреи, арабы, югославы, негры.

– Ага, расистские шуточки.

– Не только, еще про инопланетян.

– Разве можно быть расистом по отношению к инопланетянам? – удивляется Лукреция

Альфонс достает обувные коробки, набитые карточками, как библиотечные ящики.

– Духовность бок о блок с выпивкой, – объясняет он, снова поправляя свою бабочку.

– Значит, Тристан Маньяр явился к вам в накладной бороде и выдал себя за журналиста. О чем он вас спрашивал?

– Откуда я знаю анекдот про телеведущего.

– Если я не ошибаюсь, Тристан использовал его в своем скетче?

– Что-то такое припоминаю… Я полез в свою «библиотеку» шуток про телевизор, нашел имя того, кто его мне рассказал, и продиктовал адрес. Слушайте, вы мне симпатичны. Хотите хороший анекдот?

Исидор прав, юмор может быть подобен «винному» пьянству и при плохом качестве «красного вина» приводить к похмелью.

– Нет, устала смеяться. Просто дайте адрес и имя того, к кому направили Тристана Маньяра.

Альфонс разочарован, но старается это скрыть.

Лукреция Немрод чиркает в блокноте и говорит себе, что «подъем вверх по течению» на манер лосося грозит затянуться и вымотать силы. Особенно если напарываться на шутников только такого сорта.

68

«Древний Рим, рынок.

– Мое ремесло – кастрация рабов, – говорит покупатель.

– Как вы это делаете? – любопытствует собеседник.

– Сажаю раба на стул с дырой – и шарах снизу двумя кирпичами по яйцам!

– Больно!.. – невольно морщится собеседник.

– Да ладно, я приноровился! Главное, когда бьешь кирпичами, – поджать большие пальцы. Еще ни разу не отшиб!»

Из скетча Дариуса Возняка «Наши понятливые предки».

69

Крик из-за двери. Воздух пропах эфиром. Мужчины и женщины в белом возят кресла-каталки.

Там, где сходятся коридоры, ждут в волнении люди.

– Здесь, в больнице Жоржа Помпиду, мы создали «Ячейку изучения и понимания явления смеха». Мысль об этом пришла одному сотруднику соцобеспечения после опроса, показавшего, что безрадостность и пессимизм влекут рост психосоматических нарушений. Это причина 30 % всех нервных и сердечно-сосудистых болезней.

Ученая, к которой направил Исидора Каценберга профессор Лёвенбрюк, превосходно владеет темой.

– Здесь мы «официально» боремся с подавленностью. Ведь в чем парадокс? Мы живем в красивейшей стране, у нас и моря, и горы, у нас демократия, однако все население ворчит, все видит в черном цвете, вечно ноет. Не говоря о ненормально высоком проценте суицида среди молодежи.

Исидор включает на айфоне диктофон.

– Я хорошо понимаю, почему министры считаются первыми комиками и почему комиков заманивают в политические партии.

– Структуры социального обеспечения высоко ценят нашу работу. Смех – сильное средство от чувства безнадеги.

– Лучше уж профилактика, – замечает научный журналист.