Смех Циклопа

Лукиан возрадовался этой находке. Он спросил Руфа Гедемо, были ли подняты со дна предметы с борта «Калипсо». Руф Гедемо ответил, что вероятность невелика, но что все бесхозные предметы хранятся в особом помещении, куда можно заглянуть.

Тогда Лукиан Самосатский решил продлить свое пребывание в этом городе, так сердечно принимавшем его сочинения.

Утром он написал странную пьеску про человека, отправляющегося на Луну. Так, сам того не зная, он стал основоположником научной фантастики.

Днем он при помощи двух рабов стал разбирать содержимое зала находок, надеясь наткнуться на предметы с «Калипсо».

Потом, снова нанеся визит Руфу Гедемо, он сообщил, что обнаружил искомое. Теперь ему предстояло вернуться в Рим, чтобы утрясти кое-какие дела, но он дал слово, что вернется с намерением завершить свои дни в этом чудесном городке, удаленном от римской суеты.

В Риме Лукиана ждали небывалые почести: публика, прознав о его успехе у галльских варваров, возжелала его еще сильнее.

Сам император Марк Аврелий пригласил его к себе во дворец и сообщил, что жалует ему в знак признательности земельные владения. По его словам, Лукиан сумел показать варварам, что римляне не только воины, но и высококультурная нация.

Но император Марк Аврелий умер. Его сын, Цезарь Луций Коммод Аврелий, не жаловал «папиного любимчика». Он надавил на театры, чтобы они перестали ставить пьесы Лукиана Самосатского.

Вскоре Коммод затеял строительство гигантской арены, Колизея, чтобы «по-настоящему веселить народ» гладиаторскими боями и умерщвлением приговоренных.

Лукиан не был любителем цирковых игрищ. В одной из последних его пьес, которую разрешалось играть, он вложил в уста персонажу реплику, что «радость от смеха превосходит радость от зрелища казни на плахе или пожирания львами».

Император Коммод счел эту реплику нестерпимой провокацией. Он повелел схватить смутьяна и бросить его на растерзание львам, дабы «проверить, что воистину веселит толпу: шутка комика или поедание того же комика львами».

Горстка сенаторов, сохранивших верность прежнему императору, предупредила Лукиана о готовящейся расправе, и тот успел уплыть на корабле, прежде чем за ним пришли. И снова его парусник взял курс к берегу Нарбоннской Галлии, на Лёкат. Там его, местную знаменитость, встретили как героя и провозгласили почетным гражданином.

Вместе с друзьями из местных он вернул себе то, что называл «сокровищем с «Калипсо».

Тем временем ищейки императора Коммода шли по его следам.

Переодевшись в галла, Лукиан Самосатский оседлал коня и отправился на запад Галлии, в Кельтику, страну бретонцев.

Большая история смеха. Источник: GLH.

78

С трудом проклевывается заря. Маленький желтый парусник выходит в открытое море. Берега Бретани тают вдали.

Исидор Каценберг держит штурвал, Лукреция Немрод управляет на носу кливером.

Журналист следит на своем айфоне за данными GPS. На экране спутниковая карта и движущаяся точка – их местоположение.

– Думаете, Тристан Маньяр уплыл в эту же сторону? – спрашивает Лукреция. – Опять следуете своей женской интуиции?

– Просто логическое умозаключение. На суше ничего не спрячешь: сплошные туристы, мельтешение, любопытные местные. Хочешь создать по-настоящему тайное общество, свободное в своих действиях, – выйди в море.

Впереди показывается остров, определяемый GPS как остров Уа. В его бухточке снуют туда-сюда катера и лодки.

– Такой остров годится?

– Нет, нужен совершенно голый, чтобы ни ресторана, ни гостинцы, ни порта.

Дальше на их пути лежит остров Эдик, славящийся менгиром Венеры, который можно разглядеть с моря.

– И чтобы без памятников истории. Без туристических приманок, побуждающих причалить.

Яхточка ускоряет ход, подгоняемая ветром с залива Морбиан.

По правому борту виден остров Бель-Иль со своими зданиями и кораблями.

– Ищете гладкую скалу? Но из кого состоит тайное общество? Правильно, из людей. А людям положено есть, пить, согреваться, иметь крышу над головой…

Взгляд Исидора Каценберга без устали мечется между спутниковой картой GPS и горизонтом.

Его молчание провоцирует у Лукреции Немрод приступ горькой обиды.

– Почему вы мне не помогли, когда их было четверо против меня одной?

– «Насилие – последний аргумент идиотов».

– Меня бесят эти ваши заготовки! К тому же вы пускаете их в ход только тогда, когда это вам выгодно.

– Я видел, что вам нравится лупить мужчин, и не хотел прерывать развлечение. Радуйтесь, что я не занял их сторону. Вы же сначала бьете, а потом думаете.

Ушам своим не верю!

– Вы!.. Вы…

– Да, знаю, вы меня любите, только это невозможная любовь, Лукреция.

– Да вы попросту…

– Старый одинокий медведь, и лучше мне им и оставаться. Я уже утомился вам это повторять, вы же ничего не слышите. Так что продолжайте изучать горизонт. Увидите голый островок – доложите.

Они миновали Бель-Иль, и теперь впереди и вокруг них простирается бескрайний океан. Вся суша осталась за кормой.

Они долго скользят по волнам, замечая вдали только тяжелые неповоротливые танкеры.

Наконец Исидор обнаруживает нечто похожее на клочок суши.

– Здесь? Это же одни камни!

– Тем интереснее.