Смех Циклопа

Зловоние разлагающейся плоти уже невозможно выносить.

Посередине, на маленькой арене, стоят друг напротив друга два кресла. Позади каждого тренога, на треноге пистолет с прикрепленным к курку проводом.

– Совсем как в Театре Дариуса!

– Что?..

– Все это: кресла, камеры! Там это называется ПЗПП.

– Что еще за абракадабра?

– Первый Засмеявшийся Получает Пулю. Расшифровка Тадеуша Возняка.

Она замечает на креслах бурые пятна – не исключено, что это засохшая кровь.

Они медленно обследуют подземный храм. Внезапно Лукреция наступает на что-то мягкое и слышит отвратительный треск. Она светит факелом себе под ноги и вздрагивает всем телом. Она угодила ногой в живот трупа.

– Вот и источник зловония.

Исидор нагибается и светит на разлагающееся тело. Смерть наступила несколько дней, а возможно, и неделю назад.

Лукреция пытается осветить окружающую тьму.

– Еще, еще!.. Целый десяток трупов, и это только здесь!

Журналист приподнимает маску не лице первого мертвеца. Убитый – старик. На его голове фуражка с позолоченными буквами GLH.

Исидор Каценберг внимательно изучает пол.

– Это не коллективное самоубийство. – Он делает несколько шагов. – Здесь устроили бойню. Людей, пришедших сюда, встретили с доверием, они миновали все шлюзы и не были задержаны. Потом начался спор, и, судя по положению тел, гости достали автоматы и открыли пальбу.

Научный журналист расхаживает по залу, глядя себе под ноги. Нагнувшись, он собирает и показывает своей коллеге гильзы.

– Вот здесь шли переговоры, потом произошел расстрел. В этом месте больше всего погибших. Те, кто пытался бежать, получили по несколько пуль, потом раненых добили. Те, кому удалось спастись, удирали…

Он продвигается по невидимым линиям.

– …туда.

Лукреция семенит следом за ним.

Снова коридоры. По пути они натыкаются на новые трупы в сиреневых комбинезонах с аббревиатурой GLH.

– Пуля в спину, примерно в область сердца, потом – в голову, – бормочет Лукреция.

Коридор приводит их в спальное помещение.

– Похоже, здешние обитатели постоянно жили в темноте, – делится Лукреция своими умозаключениями.

Свет факелов озаряет столовую, кухню, душевые.

– Целый поселок! Тут могли разместиться сотни людей.

Они оказываются в помещении, набитом сложной аппаратурой. Она опознает сканер, компьютеры.

– Целая научная лаборатория!

Дальше их ждет огромная библиотека.

Там тоже валяются трупы.

Кроме книг, здесь теснятся бюсты: Мольер, Граучо Маркс, Чарли Чаплин, Бастер Китон, Гарольд Ллойд, Вуди Аллен.

– А это кто такая? – указывает Лукреция на голову египтянки.

Исидор светит факелом на бюст.

– Хатор, египетская богиня смеха.

Он подходит к скульптуре карлика в тоге.

– Знакомьтесь: Мом, шут олимпийских богов. Я познакомился с ним у профессора Лёвенбрюка. Древние персонажи плохо известны широкой публике, но они стояли у истоков первых человеческих шуток.

Лукреция Немрод освещает гравюры, книги, статуэтки. Целый комический мир!

– Где мы, Исидор? Боже, куда мы попали?

– Туда, где рождаются шутки. Не сюда ли рвался Тристан Маньяр? Мы прошли по его следам и делаем то же открытие, которое сделал несколько лет назад он.

Лукреция чуть не спотыкается об очередного мертвеца, но успевает через него перешагнуть.

– Довольно мрачное местечко!

– Прославленный закон парадокса, правящий миром. Возможно, именно это мрачное подземелье – месторождение шуток, заставляющих хохотать и стар и млад.

– Не ждала от вас лирики, Исидор.

– Тренируюсь в своем будущем ремесле романиста.

– Вы собираетесь это описать?

– Без малейшего стеснения.

– Ваша теория о том, что комики – на самом деле трагики, приобретает здесь неожиданно глубокий смысл. Источник юмора оказался форменной жутью.

– Не торопитесь с суждениями и тем более с выводами, Лукреция. Доверьтесь своим чувствам. Давайте попробуем отгадать секреты этого странного святилища. Похоже, мой роман о юморе в конце концов окажется… черным-пречерным детективом.

Лукреция Немрод высоко поднимает факел.

– Все признаки логова секты. Может, это и была секта смеха, но не забудем, что она устраивала дуэли ПЗПП.

– …и при этом собрала фантастически богатую библиотеку юмора! В жизни не видел столько книг с анекдотами… – благоговейно шепчет Исидор, водя факелом вдоль полок.

На корешке одного из фолиантов, похожих на колдовские гримуары, написано «Филогелос».

Лукреция тем временем читает надписи на стенах.

СМЕХ – ЭТО ПРОТЕСТ ЖИЗНИ ПРОТИВ НЕУМОЛИМЫХ СОЦИАЛЬНЫХ МЕХАНИЗМОВ, МЕШАЮЩИХ ЕЕ ПРОЯВЛЕНИЯМ. Анри Бергсон.

Я БЫ РИСКНУЛ РАССТАВИТЬ ФИЛОСОФОВ ПО ПРИЗНАКУ КАЧЕСТВА ИХ СМЕХА. Ницше.

– Уголок философов, – замечает она.

Исидор находит посвященные смеху труды Аристотеля, Платона, Декарта, Спинозы.

Продолжению подъема по хронологической лестнице мешает новый труп в комбинезоне и в маске.

Дальше журналисты натыкаются на другие, еще более древние книги заклинаний, на пергаменты под стеклом.

– Точно, секта! – повторяет Лукреция.

– Не совсем. Скорее тайное общество. Типа иллюминатов, тамплиеров, розенкрейцеров.

– Или франкмасонов?

Научный журналист освещает большой щит у них над головами.

– GLH… Эврика! Grande Loge de l’Humour[23].