Смех в Древней Руси

Бубенная стукота созывает пьющих на шалное воровство, велит нам нищеты ярем восприяти и глаголет винопиицам: при-идите, возвеселимся вмале, а опосле заплачем, сотворим возношение платью нашему всякому, на вине пропивание. Тому почюдимся, как вмале был разумен, а в мегновении ока стал безо всего. Крепок безумен видящим на смех, а себе на великую срамоту с поношением. Кто ли про тебя молвит, кабаче непотребпе, да лишитися не мотчи тя. Тем же злословим тя, кабаче неблагодарне, бесованию наставниче.

Светелен, глас пустошной: Яко злодеем пристанище, кабаче, к тебе притекающим, явил, сошедшеся на подворье, сотворим пестом возношение, ступам воздвизание, овсяной соломе извож-дение, наготы, босоты и гладу изнавешано шесты. Радуйся с пропивающими, а просыпался — плачися, своим неистовством му-чися, житие скончевая за собаки место.

На хвалите стихиры, глас пустотный, подобен: Терпящи нужу.

Терпяще томления гладная, крепко радующеся надеемых, коего дни сыту быти, друг ко другу глаголюще ярыжные кабацкие: егда убо пьяной из мошны денег выимет, и от дурнаго обычая не оставляем, яро з голоду терпение, не добро с молотцы про-пивати, но добро у мужиков у пьяных напиватися. Не убоимся, о голенские, мало поворуем да с кнутьем по торгу увяземся и от-туде и в тюрму.

[Мечюще одеяние свое, ходяще беспрестани на корчму, друг ко другу глаголаху с похмелья попы и дияконы, склад чиняху и на мед посылаху на ведро, глаголюще: пропьем однорядку темно-зеленую да повеселимся, не пощадим кафтана зеленаго, сорокоустными денгами окупимся. Сице попы помышляюще пьяные, коего бы мертвеца с зубов одрать. Черными сермягами оболчемся и у мужиков во братчинах изопьем, и от попадей жюрбы убежим, и опять по-старому жити почнем. Видяще наготу кабацкую, текуще, яко слепи], к убытку великому, друг ко другу служивые люди глаголаху: немножко меду возмем для уныния, посидим, никако с себя ничево не заложим. И как хмель силу возмет, пропита будет и однорядка. Поживем на кабаке, не спустим и кафтану своему, не пощадить пианица платья [своего]. Хощет донага пропитися з басы, пред собою стояти ярыжным повелевая, да скоморохами вострубит, без всего живота станет, да с похмелья кручиною увязется и от добрых людей отлучится и без всего имения станет.

Ины стихиры пустотные: Самозван еси, человече, прииди на , кабак, видя на суши тонущих без воды, а ты хочешь сух вытти, мечты творишь во уме: немножко посижю для уныния. Ажио в долгое время пройдет, веселие твое в печаль обращается, болезнь умножается, стонота и оханье с похмелья.

На хвалу на кабак потекл еси, малоумне человече, и той тя прославит донага пропитися и во временней сей жизни скита-тися по миру, с мешком под окошками просити и собак кнутом дразнити, тем же дерзновение и пропасть стяжал еси.

Изучился красти, по миру ходя, малоумны рабе, и непослушливы делателю бесования, ты наготу кабацкую понесл еси, ты живот свой пропил еси, и пришедшим по тебе не завидел еси, тем же и на полати г... сажю уготовался терти, выйди за печь в Пробойную улицу, чтобы тя з голоду не уморили.

Иже прежде зовема и в древняя наша лета, корчмо, ныне же тайно глаголем и умилно взываем: радуйся, кабаче, отемнение Вычеготскому Усолию, и ныне не токмо тя Усолие почитает, но и в далных языческих странах слышат твое обнажение, еже во окрестных волостях, еже есть на Вычеге и на Виледе и на Лале, и в протчих волостях сердечное воздыхание и в перси биение.

Кто твоя гнилая чудеса изочтет, кому ли тя потребна нареку? Беснующему ли тя уподоблю, но беснующий неволею страждет, ты же самоволно скакати и плясати повелевавши. Да того ради зовем ти: радуйся, кабаче, ярыгам и дьячком и прочим христианам самоволиое бесование, злосмердение и злоневерие, маломож-ное житие, многое воздыхание, кабаче веселы, мучися своим неистовством.

Слава и ныне пустая, глас шестопятой: Егда приидет от кабака на подворье к жене своей, мирная глаголаху: сего дни видевши подворницы его непрестанно кленяху, ови же укоряху его, глаголюще, яко ясти нечего, а пьеш. Гневно жена его зло-словяще вопиющи: сего дни з детми не ела, о владыко, чего для долго не завернешь ему шею на сторону, о чем долго не бросишь о землю? Но убо з горем тако глаголется, яко не мощи терпети: всегда муж той пьян приходит, дом наш разорился, с ним бы разошлася, а дети бы же чюжюю сторону спознаша.

На стиховне стихиры, глас пулной, подобен: Что тя наречем. Что тя ныне, кабаче, нареку? Дурна или безумна, разбойника ли тя нареку, но манием о землю бросаешь. Купца ли тя нареку, ибо не даром даеши многое твое бесование и болше исто-щание. Кабаче мой, моли о пиющих на тебе з голянскими своими. Стих: Многия скорби с похмелья бывают.

Како тя ныне, кабаче, призовем, умна ли или безумна? Всякие беды от тебя приходят, но мы от тебя откупаемся и заклады емлем, иные переменяем к тебе, безчестия не хочем. Кабаче, моли з голянскими своими.

Стих: Пианица, яко теля, наготою и убожеством процвете.

Что тя наречем, кабаче? Река ли еси быстрая, но понеже бе

на тебе время нощное, и быстрины твоего течения престанут,