Смеха ради

Вот может быть поэтому, бог весть,

Не приняла его друзей когорта.

Пальто не разорвалося едва

От горькой той обиды и досады.

Работало, спуская рукава,

За воротник заложив для услады.

Болтали злые языки тогда

(я сам не знаю, не моё тут дело ),

Что прежде, чем перевестись сюда,

Оно когда-то и за что-то село.

Короче, запятнали как могли,

А на собранье чистили умело.

Одно и то же целый час толкли,

Ох, лучше бы уж моль беднягу съела!

Но только разве мог подумать кто

(хотя, казалось бы, вполне резонно),

Что ровно в семь повесится пальто.

Вот так настал конец. Конец сезона.

***

Он рвался к любимой – святому огню,

Но руки упали, как плети,

Когда он к другой угодил в западню,

В ажурные спальные сети.

(Анатолий Чиков)

Сети.

Он рвался к любимой, святая душа,

К той самой прекрасной на свете.

Но замер внезапно он, еле дыша,

И руки упали, как плети.

Увидел такое, что не ожидал.

Чужая предстала, поверьте.

Такою её он ещё не видал,

Ну, чуть покрасивее смерти.

Пред роком коварным склонился он ниц,

Ему изменили надежды;

Ни аленьких губ, ни кудрей, ни ресниц,

Ни пудры, ни даже одежды…

Такой получил он от жизни урок.

Поймут даже малые дети,

Что крепко попался теперь, голубок,

В ажурные спальные сети.

***

Пределен мир, но мне-то нет предела,

И потому я и пишу сонет,

Что вечности на этом свете нет,

Мне до неё нет никакого дела.

(Евгений Винокуров )

Предел.

Пределен мир, я утверждаю смело.

Нет ничего предельнее его.

Но мне-то до того какое дело,

Поверьте, не от мира я сего!

Еще никто мне не нашел предела.

Об этом и очередной сонет.

Бумага стерпит все, пока не стлела,

А вечности на этом свете нет.

И строчка снова вызывает строчку,

Таков уж видно мой теперь удел.

Я не подумаю поставить точку,

Пока не будет найден мой предел…

***

Глянь на небо – звёздочки свищут!

Глянь в подпол – космический мрак!

В потёмках все умные ищут,

На солнце найдёт и дурак…

(Александр Тихомиров)

Поиски в потёмках.

А на небе звёздочки свищут,

Медведица свищет и Рак.

Без устали по небу рыщут,

Не угомонятся никак.

Что можно открыть в звёздном мире?

Изучен давно каждый шаг.

А в собственной вашей квартире

Глянь в подпол – космический мрак!

Все умные в подполе ищут,

Где слоем космическим – пыль.

Откроем с тобою, дружище,

Хотя бы вот эту бутыль…

Открытие славное это,

О, господи, чудно-то как!

Но не выдавайте секрета,

Кто пишет про это – дурак!

***

Я себя собирал по крупице

На дорогах и в заводях рек.

Я себя воровал по странице

За столами библиотек.

(Михаил Попов)

Неполная сборка.

Я себя собирал по крупице

На дорогах и в заводях рек,

В деревнях небольших и в столице,

В магазинах, в киосках аптек.

Я себя воровал, где придётся.

Темной ночью, средь белого дня.

Может быть, и у вас что найдётся?

Я возьму, известите меня.

У меня кой – чего не хватает,

Но без этого можно прожить.

Пусть кто хочет про это болтает,

А стихи я сумею сложить.

***

На страдном поле человечьем

Мы непричастные стоим.

И оправдаться бы, да нечем.

Вот разве словом… только им.

(Геннадий Русаков)

Человечье поле.

Да, мы не сеем и не пашем,

Что нам ещё ответить им?

На поле человечьем нашем

Мы непричастные стоим.

Но разве это мало – слово?

Мы ростим их, свои слова.

Они нам всех основ основа,

Они и хлеб нам, и дрова.

В сырую землю слово бросишь,

Оно заметное едва,

Не поливаешь и не косишь,

Где было слово, – станет два.

Когда друзей своих встречаем,

Мы очень рады видеть их.

Обильно словом угощаем,

Ведь нам не жалко слов своих.

Как густо колосится поле.

Здесь все засеял Русаков.

Но прополоть его бы, что ли…

Уж больно много сорняков.

***

Я хожу по лесным дорогам,

Где в траншеях растёт бурьян,

И читаю стихи сорокам,

Ветру, солнцу и муравьям.

(Анатолий Жигулин)

Мура и муравей.

Мыслей много и рифмы много,

Я от этого просто пьян.

Я хожу по лесным дорогам,

Где в траншеях растёт бурьян.

Поделиться бы с кем всем этим,

Рассказать бы кому свой стих.

Я расставил силки и сети;

Может кто попадется в них…

Ждать пришлось мне совсем не много,

Удалась затея моя.

Осмотрев свои снасти строго,

Я увидел в них муравья.

Почитать я ему пытался,

Стих был вроде не очень плох.

Только опыт мой не удался;

Почему-то бедняга сдох.

Разнесла эту весть сорока,

Ветер тоже решил помочь.

И с тех пор от меня далеко

Все зверьё убегает прочь.

Обратил я к солнцу творенья,

Думал, солнце оценит их.

Но недавно было затменье,

Это после стихов моих…

От поэзии лишь расходы,