Смехачи Мейерхольда

Как-то Эльдар Александрович Рязанов рассказывал в «Кинопанораме», что при первом знакомстве со сценарием не пришёл от него в восторг, просто плевался. Но понадеялся на свои постановочные идеи и, в общем, не прогадал.

Директор Дома культуры ушёл в отпуск, вместо него временно исполняющим обязанности назначили Серафима Ивановича Огурцова. Дело близится к Новому году, следует начинать готовиться к масштабному празднику. Чинуша Огурцов позвал сотрудников на совещание и обратился с тронной речью:

— Товарищи, есть установка весело встретить Новый год. Это на нас, так сказать, накладывает и в то же время от нас требует. Мы должны провести наше мероприятие так, чтобы никто бы ничего бы не мог сказать.

Продвинутую молодёжь такие перспективы не устраивают. Сотрудники делают хитрый ход — ладно, будем для вида соглашаться с его дурацкими указаниями, а сами делать по-своему.

И на экране замелькал водоворот ныне хорошо известных событий, в центре которых находился глуповатый чиновник, безупречно сыгранный Игорем Владимировичем. Он стал центром притяжения съёмочной группы.

«Меня подкупала его безупречная дисциплинированность, — признавался Рязанов в своей книге «Неподведённые итоги». — Я почему-то думал, что если актёр знаменит, популярен, то он обязательно должен ни с кем не считаться, опаздывать на съёмки, выпячивать себя на первый план. А Ильинский держался так, что окружающие не чувствовали разницы ни в опыте, ни в годах, ни в положении. Он в своём повседневном поведении проявлял талант такта и чуткости не меньший, чем актёрский.

Жизнь ломала мои привычные представления. У меня тогда впервые зародилась парадоксальная мысль, которая впоследствии подтвердилась на многих примерах и превратилась в прочное убеждение: чем крупнее актёр, тем он дисциплинированнее, тем меньше в нём фанаберии, тем глубже его потребность подвергать свою работу сомнениям, тем сильнее его желание брать от своих коллег всё, чем они могут обогатить»^{130}.

Рассказывают, что директору «Мосфильма» Ивану Пырьеву, как и Рязанову, сценарий «Карнавальной ночи» при первом чтении тоже не понравился. Его можно понять. Подозреваю, дойдя до эпизода, когда бухгалтер читает на новогоднем празднике басню «Медведь на балу», в которой намекает на Огурцова, Иван Александрович был вынужден принять валидол. (А когда увидел это на экране, то нитроглицерин.) В самом деле, неужели требовалось всё разжёвывать, да ещё с помощью старомодного, совершенно непопулярного жанра:

От этих «почему», «зачем»
Вдруг стало скучно сразу всем,
И в мир зелёного леска
Пришла зелёная тоска.
Мораль легко уразуметь:
Зачем на бал пришёл Медведь?!

Как директор «Мосфильма» функционер Пырьев был заинтересован в качестве продукции студии. С этим же набором концертных номеров существовали определённые опасения. Однако как режиссёр Иван Александрович понимал, что в любой творческой работе имеется доля риска. Самому приходилось неоднократно рисковать, понимал натуру художников, поэтому не стал препятствовать съёмкам «Карнавальной ночи». Больше того — именно он предложил пригласить Игоря Владимировича на роль Серафима Огурцова.

Кстати, забавное совпадение. Когда Ильинский начинал свою концертную деятельность, молодому чтецу доставалось немало нареканий и от зрителей, и от критики. Одна из самых зубодробительных рецензий была опубликована в 1929 году в ивановской газете «Рабочий край» под названием «Игориада или халтуриада». Смысл заключался в том, что от первого комика страны зрители ждали весёлых баек, а он вышел с чтением «Старосветских помещиков». Статья принадлежала перу некоего Серафима Огурцова. Но Игорь Владимирович не называл этого имени ни сценаристам, ни режиссёру. Да и сам вспомнил его, разбирая свой архив, уже после выхода «Карнавальной ночи» на экраны.

Зато имя его следующего экранного героя хорошо известно в нашей стране всем и каждому. Тем более что он был героем и в реальной жизни — полководец Михаил Илларионович Кутузов. Правда, между Огурцовым и Кутузовым чуть было не вклинился один бесфамильный персонаж.

Рязанову настолько понравилось работать с Игорем Владимировичем, что он был бы рад снимать его в каждом фильме. Да не всегда есть подходящие роли. В двух следующих — «Девушке без адреса» и короткометражке «Как создавался Робинзон» — таковых не было. Но вот появился сценарий Леонида Зорина «По ту сторону радуги», потом его заменили на «Человек ниоткуда», и режиссёр загорелся: главную роль должен играть Ильинский.