Смехачи Мейерхольда

Гости, потоптавшись на лестничной клетке, ушли. Хозяин с горя напивается, благо, находится рядом с богато сервированным столом. Опьянев, Пётр Петрович в угаре начинает почём зря честить своё начальство, называя всех бездарями, карьеристами и хапугами. Вошёл в раж, распалился и не заметил бедняга, что дверь каким-то образом открылась, все его гости вошли и слушают гневную отповедь неудавшегося карьериста…

Ильинский здесь в своей стихии. Начиная с Бывалова, у него хорошо получаются начальники с бюрократическими замашками. Потом ещё дважды будет Огурцов. Правда, фигура Петра Петровича сложнее — он не начальник, пока только мечтает им стать, примеряет на себя форму. Задача артиста усложнена: ему нужно синтезировать в образе одного человека двух разных людей. С этой коллизией — маленький человек, представляющий себя крупной величиной, Ильинский безупречно справился в этом получасовом фильме.

К сожалению, у «Разбитой мечты» тоже были проблемы с цензурой. В результате картину запретили и разрешили к показу лишь через девять лет под названием «Званый ужин». (Кстати, в 1974 году Аркадий Райкин сыграл эту сценку в первой серии телефильма «Люди и манекены». Там сатирическая составляющая была несколько приглушена.)

Говоря об Ильинском в период малокартинья, следует вспомнить три фильма-спектакля Малого театра с его участием — «Волки и овцы», «Горе от ума», «На всякого мудреца довольно простоты». Все они выпущены на экраны в 1952 году.

У Игоря Владимировича победы перемежались с поражениями, бывали периоды простоя и в кино, о чём уже говорилось выше, и в театре, даже в родном Малом. Но случались времена, когда один громкий успех наслаивался на другой. Такое счастливое совпадение произошло в декабре 1956-го. Перед Новым годом по экранам пошла кинокомедия «Карнавальная ночь», а перед этим в Малом театре состоялась премьера спектакля по драме Льва Толстого «Власть тьмы». И в фильме, и в спектакле главные роли исполнял Ильинский. И в обоих случаях добился феерического успеха.

Глава пятнадцатая ТЕРРАРИУМ ЕДИНОМЫШЛЕННИКОВ

Неприятие Львом Толстым творчества Шекспира широко известно. Это считается его серьёзной ошибкой. Однако писатель не только не признавал легендарного англичанина. Он и к Чехову относился без должного уважения. Советовал ему: «Не пишите вы, батенька, пьес. Они у вас ещё хуже, чем у Шекспира, получаются».

Что касается самого Толстого, то, не считая инсценировок («Анна Каренина», «Воскресение», «Холстомер», опера «Война и мир»), победоносно шествует по сценам лишь «Живой труп». Другие идут от случая к случаю.

Пьесу «Власть тьмы» Толстой написал в 1886 году по материалам реального уголовного дела одного крестьянина Тульской губернии. У этой пьесы имеется и второе, несколько игривое название в духе Островского — «Коготок увяз, всей птичке пропасть». Такое больше подходит к водевилю, чем к произведению, сверх меры насыщенному драматическими событиями. Поэтому Малый театр на афише его не указывал. Ограничивался хлёстким, словно щелчок кнута, «Власть тьмы».

Пьеса эта известна мало. Те же, кто о таковой знали, знали и то, что удачных спектаклей по ней не получалось. Но вся театральная Москва гудела по другому поводу — подумать только: потрясающий комик Игорь Ильинский будет играть драматическую роль.

Триумфальное шествие «Власти тьмы» начиналось далеко не лучезарно.

Во-первых, спектакль готовился слишком долго — почти два года, работать над ним начали в марте 1955-го. Многие роптали, мол, это ненормально, нарушает планы, мешает подготовке других спектаклей. Задержка отчасти произошла из-за того, что на полпути был заменен исполнитель роли Акима. Начинавший его репетировать Александр Сашин-Никольский не нашёл общего языка с постановщиком Борисом Равенских и покинул театр. Вместо него весной 1956-го был введён Ильинский.

Во-вторых, руководителей театра смущала режиссёрская концепция спектакля. Они считали, будто излишняя цветистость и большая музыкальная составляющая, характерные для манеры Равенских, не соответствует духу произведения Льва Толстого.

Ставил одну из самых мрачных пьес русского репертуара Борис Иванович Равенских. Человек незаурядный, в течение трёх лет работавший у Мейерхольда. Ёмкую характеристику дал ему художник и весьма оригинальный прозаик Эдуард Кочергин: «Талантливейшее порождение Совдепии с замесом всего того, что можно представить: бывший лютый комсомолец, строитель социализма, ряженный в тельник гармонист, дипломированный печник, энтузиаст-трамовец, вынесший многое из этого полупрофессионального театра рабочей молодёжи, студент-режиссёр Ленинградского театрального техникума, из которого по везению-хотению попадает в театр великого мастера — Мейерхольда. После трёхлетнего прокрута в нём этот дерзкий тип, верующий в божественное начало в человеке, «пропартайский» атеист, становится единственным режиссёром, усвоившим практические методы мастера в этой загадочной профессии»^{127}.