Читаем Смехачи Мейерхольда полностью

Следует сказать, что к тому времени Ильинский уже был опытным комедиографом. Даже в титрах идёт первым — перед режиссёром. Его отличала незаурядная фантазия, и на съёмках «Когда пробуждаются мёртвые» он проявил себя как постановщик. Игорь Владимирович придумал, как можно смешно и эффектно снять один из эпизодов фильма. Никеша едет «зайцем» в поезде. Вдруг его «застукал» кондуктор, пустился за ним в погоню, а тот улепётывает по крышам вагонов против движения — от головы к хвосту. Ильинский предложил сделать следующее: когда безбилетник добежит до последнего вагона, поезд должен проезжать по железнодорожному мосту. Никеша подпрыгнет, уцепится руками за ферму моста, а поезд с грозным кондуктором уедет.

Трюк сложный и опасный. Режиссёр такой снимать отказался. Более того — он сказал: «Хотите, сами снимайте». Ильинскому больше ничего и не надо. Оператор оказался его союзником, они сделали забавный эпизод: Никеша повис на одной руке, а второй грозит уходящему мосту с беснующимся кондуктором.

Своей напористой игрой Ильинский покорил не только зрителей, но и авторов фильма. Впечатление, будто они любуются его виртуозной работой. В результате произошло смещение акцентов — получилось, что этот отрицательный тип не то что резко не высмеивается, но даже показан с добродушной симпатией.

1926 год продолжается. Дальше наступает очередь «Мисс Менд».

По случайному совпадению, ситуация с фальшивым захоронением повторяется и в этом фильме. Только если в «Когда пробуждаются мёртвые» всё было сдобрено изрядной долей иронии, в приключенческой ленте «Мисс Менд» всё сделано «на полном серьёзе». Это странно, поскольку первоисточник, роман-сказка Мариэтты Шагинян давал все основания для сатирического произведения — он представляет собой пародию на плохие политические детективы.

Поэт Арсений Тарковский сказал, что всякий перевод похож на оригинал так же, как лицевая сторона ковра похожа на его изнанку. Эти слова можно отнести к экранизациям — переводам с литературного языка на язык кино. Про фильм «Мисс Менд» этого не скажешь, ибо с романом Шагинян у него мало точек соприкосновения. В предисловии к первому изданию 1923 года тогдашний директор Госиздата Николай Мещеряков писал (напомним, что полное название романа «Месс-Менд, или Янки в Петрограде»): «Янки в Петрограде» — кинематографический роман: действие в нём развивается головокружительным аллюром. В этом отношении «Янки» — роман нашего времени, когда крупнейшие события сменяют друг друга с чисто кинематографической быстротой».

Действительно, произведение Мариэтты Шагинян в высшей степени динамично. Откроешь наугад любую страницу, там что-то происходит, чувствуется темп:

«В майское утро по Риверсайд-Драйв с сумасшедшей скоростью мчался автомобиль.

Молодой человек весь в белом, сидевший рядом с задумчивым толстяком, почти кричал ему в ухо, борясь с шумом улицы и ветра:

— Не успокаивайте меня, доктор! Всё равно я беспокоюсь, беспокоюсь, беспокоюсь!»

В фильме на первый взгляд динамики тоже больше чем достаточно, короткие эпизоды мелькают один за другим, однако чёткость в изложении событий отсутствует. Происходит это из-за астрономического количества изменений сценария, которые порой совершались буквально на ходу, иногда без всякой на то нужды. Большинство американцев получили новые «иностранные» имена. Одного из главных героев назвали Барнет, а Борис Барнет — режиссёр фильма. Второго героя играл артист Владимир Фогель, его не мудрствуя лукаво назвали Фогелем.

Том Гопкинс, которого играет Ильинский, целиком и полностью детище сценаристов, в книге такого нет. Это один из троицы друзей, помогающих разоблачить коварных заговорщиков против Советской России. Все трое прогрессивные интеллигенты. Двое из них имеют непосредственное отношение к журналистике, серьёзные репортёры. Клерк Том — их закадычный друг, готовый помогать во всех авантюрах.

Практически впервые Ильинский выглядит на экране столь респектабельно — модный костюм-тройка, галстук, шляпа-канотье. Одним словом, американец. Разумеется, он по мере предоставленного материала выполняет в фильме комические функции. В основном они связаны с неожиданным морским путешествием из Нью-Йорка в Ленинград. (Когда снималась картина, Северная столица уже была переименована. Так что, название «Янки в Петрограде» не работало.) Все билеты на нужный рейс были проданы, поэтому друзья тайком упаковали Тома в багажный ящик. «Узкая каюта», — смеётся рисковый парень перед отправлением. Уже в Ленинграде, при разгрузке парохода, этот ящик с тайным путешественником сваливается в Неву. Благо, его случайно заметили и выудили какие-то яхтсмены. (Ситуация очень правдоподобная.) На палубе яхты неуклюжего Тома сбило парусом, и он опять шлёпнулся в воду… В другой раз герой Ильинского отдал свои брюки Вивиан, которой нужно срочно переодеться мужчиной, а сам бегает по людному городу «без порток и в шляпе».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное