Смехачи Мейерхольда

Начинается действительно развлекательная кутерьма. Неуклюжий Гога попадает на киностудию. Он на каждом шагу спотыкается, куда-то падает, проваливается, и всякий раз на нём ни единой царапины. Руководство студии считает парня, выходящего без малейших повреждений из любых экстремальных ситуаций, трюкачом высочайшего класса. В это время на киностудию приезжает «с дружеским визитом» всемирно известная артистическая пара из Голливуда — Мэри Пикфорд и Дуглас Фэрбенкс,

С этого момента картина приобретает явную сатирическую окраску. Авторы высмеивают нездоровый психоз, которому подвержена часть зрителей, не вникающих в суть искусства, а приходящих в восторг лишь от яркой упаковки. Бичует любителей примазаться к чужой славе.

Кульминация фильма — трюкача Гогу представляют американской звёздочке, та целует виртуозного трюкача в щёку. Окружающие ахнули — всё, отныне Палкин сам звезда. За ним начинается охота: женщины рвут одежду на сувениры, репортёры тайком фиксируют каждый его шаг. Можно ли жить в таких условиях?.. В отчаянии Гога стирает со щеки след губной помады, зримое доказательство благосклонности легендарной Мэри Пикфорд, и его жизнь снова становится прекрасной.

На самом деле Пикфорд и Фэрбенкс специально в фильме не снимались. Режиссёр использовал документальные кадры, сделанные во время пребывания супругов в Одессе. И целовала артистка не Ильинского, а какого-то неизвестного поклонника.

Оригинальная, по-настоящему весёлая история. Интерес к фильму докатился до наших дней. Судя по большому количеству просмотров в Интернете и большому количеству сайтов — это тоже показатель, — время только подтвердило его качество. Кстати, сама Мэри Пикфорд узнала об этом фильме под конец жизни, то есть через полвека после премьеры. (Почти как оттаявший Присыпкин.)

После этой комедии популярность Ильинского возросла ещё больше, его знали и любили повсеместно. В провинции особенно рьяными поклонниками киноартиста были… беспризорные. Они называли его «Егорылинский», обижались из-за невнимания к ним.

Вот она — изнанка славы. Однажды Игорь Владимирович гастролировал с театром, когда за ним увязалась группа беспризорников. Театр ехал из Донбасса в Тифлис. Никакие уговоры артиста беспризорных фанатов не остановили. Находили лазейки, пристраивались в тамбурах, в вагонах, на крышах. Видя такую преданность, участники труппы стали давать им мелкие поручения. В конце концов те стали у артистов своими людьми, им доверяли вещи и даже деньги. Потом они стали высказывать своё мнение о спектаклях. Говорили что-нибудь вроде: «Чивой-то ты сегодня, Егорылинский, мало чудил!»

Глава восьмая ПОТЕРИ И НАХОДКИ

В 1929 году вышла новая брошюра, посвящённая Игорю Владимировичу. Её написал известный режиссёр Сергей Юткевич. Высоко оценивая достижения актёра, он удачно сформулировал специфические черты его творчества:

«Фактура игры Ильинского пестра и замысловата, как поверхность кубистической картины.

Но основная причина проста и убедительна.

Ильинский вводит новые материалы в фактуру игры — здесь для него не существует барьеров, канонов и догм.

Разговорная интонация, речитатив куплетиста, выкрик циркача, писк чревовещателя, акробатический прыжок, гимнастический выпад, удар боксёра — всё это, процеженное сквозь сито иронии или искреннего восхищения, образует свой новый стиль»^{115}.

Эту актёрскую специфику Юткевич определил как стиль иронического пафоса. Ещё режиссёр подчёркивал, что считать Ильинского комиком — преступление. Его искусство гораздо выше — это трагикомедия. Ставя своих персонажей в смешное положение, артист вызывает к ним сочувствие зрителей, да и своё собственное.

Судя по выводам критиков, у Игоря Владимировича богатая актёрская родословная. Сергей Николаевич Дурылин называл Варламова и Живокини его дедушкой и прадедушкой, разумеется, духовными. С появлением кино в ряды близких родственников затесался Чарли Чаплин. С каждой новой ролью Ильинский оправдывал самые лестные эпитеты.

Самого артиста всякого рода формалистические кунштюки начали постепенно раздражать. Ему хотелось при подготовке очередной роли добиваться максимально глубокого психоанализа, внутренней проработки характеров. Хотелось использовать на сцене более реалистичные приёмы.

Подобному желанию отчасти способствовали критики, которые нет-нет да и царапали Игоря Владимировича за то, что порой в его театральных ролях эксцентрика и клоунада превалировали над раскрытием психологического состояния персонажей.

Вину прежде всего возлагали непосредственно на ГосТиМ с его тягой к всеобъемлющему новаторству. Да, конечно, роли у мейерхольдовцев были детально продуманы, даже слишком скрупулёзно, до мелочей. Однако именно это мешало исполнителям добавить в игру малую толику импровизации, которая, как известно, доставляет актёрам наслаждение. Всегда приятно, когда один и тот же эпизод играется по-разному, улучшаясь от спектакля к спектаклю.