Смерч войны

На следующий день маршал авиации сэр Уильям Уэлш писал Порталу из вашингтонской миссии британского Объединенного комитета начальников штабов: «Уверен, непонимание между нами и американцами коренится в том, что они думают, будто мы их «перехитрили» и не хотим признавать величия их страны». Ближайший советник Рузвельта Гарри Гопкинс, говоря об Арнольде на обеде с Уэлшем, объяснял британцу: «Он далеко не настоящий штабной офицер, не стратег и не способен вести дела с комитетом начальников штабов, но прирожденный лидер, превосходный воин и, помимо всего прочего, имеет за собой огромную силу — весь военно-воздушный флот». Гопкинс убеждал британца: «Арнольд нападает на британские ВВС», потому что «у нас в руках все важнейшие командные посты — в Соединенном Королевстве, на Средиземноморье и в Индии, он намерен отобрать у нас хотя бы один из них, и это было бы естественно, поскольку Америка создает величайшие в мире военно-воздушные силы и ее авиационная промышленность превзошла наше производство». «Все эти мысли не выходят у него из головы», — заключил Гопкинс. Уэлш ответил: бомбардировочная авиация британских ВВС всего лишь на 45 процентов превосходит 8-ю воздушную армию, но в сентябре сбросила бомб на 237 процентов больше[1075]. Понятно, что подобные трения неизбежны в любом крупном международном военном противостоянии, однако они никак не свидетельствовали о принципиальных расхождениях между ВВС Британии и Соединенных Штатов, а то, что одни из них занимались ночными, а другие — дневными бомбардировками, способствовало разрешению многих оперативных проблем.

Американцы начали дневные налеты на Берлин 6 марта 1944 года, и теперь город подвергался бомбардировкам почти двадцать четыре часа в сутки. Сильная противовоздушная оборона немцев вызывала немалые потери: во время ночного налета 24 марта 1944 года бомбардировочное командование потеряло каждый десятый самолет, и многие бомбардировщики получили серьезные повреждения, с трудом вернувшись на базы. Бытует мнение, будто решение приступить к бомбардировкам целей в преддверии дня «Д» было вызвано не только необходимостью готовить вторжение, но и поражением бомбардировочного командования в попытках разрушить Берлин. Какова бы ни была истинная причина, возможно, верны обе точки зрения, но с середины 1944 года значительные бомбардировочные силы были переключены с немецких городов на поддержку высадки в Нормандии, в особенности на подавление железных и автомобильных дорог, по которым немцы могли перебрасывать войска. Эта операция получила малопонятное кодовое наименование «Транспортный план». После войны главный маршал авиации Теддер опубликовал книгу «Воздушное превосходство в войне» («Air Superiority in War»), в которой графически показал, как возрастали бомбардировки Германии (см. график 3).

15 мая 1944 года в школе Святого Павла (Сент-Полз Скул) в Хаммерсмите состоялось обсуждение планов вторжения во Францию, операции «Оверлорд», в котором участвовала вся военная союзная верхушка. Как потом вспоминал первый морской лорд, начальник штаба военно-морских сил адмирал сэр Эндрю Каннингем, сидевший между Черчиллем и адмиралом Старком, «Бомбер» Харрис был крайне недоволен тем, что операция «Оверлорд» губит самый верный путь к достижению победы над Германией, то есть бомбардировки»[1076]. Харрис ополчился и против научного советника Черчилля Солли Цуккермана, предлагавшего отложить на три месяца бомбардировки по площадям, назвав его «цивильным профессором, в мирное время увлекавшимся изучением сексуальных отклонений человекообразных обезьян»[1077].

По оценкам, массированные бомбардировки объектов на северо-западе Франции, многие из которых находились далеко за пределами Нормандии, привели к гибели от 80 000 до 160 000 мирных жителей (в основном французов). После совещания военного кабинета 3 апреля 1944 года Каннингем записал: «Много стенаний по поводу детей с оторванными ногами и ослепших старух, и ни слова о наших молодых парнях, которым надо выходить на враждебный берег. Конечно же, предполагается заблаговременно давать предупреждения»[1078]. Через десять дней эта же проблема поднималась на заседании комитета по обороне, и Каннингем отметил в дневнике: «Ожидаемые жертвы значительно преувеличены. По-видимому, убивать по 1100 французов в неделю — это нормально. Тем не менее я согласен с ВВС в том, что требуется более разумный и эффективный подход»[1079].