Смерч

Комдив, начштаба, начальник оперативного отдела и начальник разведки дивизии выслушали предложение Чулкова.

— Ну?! Что скажут почтенные офицеры? — весело спросил комдив.

— Гм… Тут что-то есть, — проговорил начальник штаба. — Мне все это представляется в реальном свете.

— Та-ак. А оперативный отдел?

Майор, огромный, тяжелый, с задубелой красной кожей на лице, улыбаясь, развел мощными руками. Жест его был достаточно красноречив.

Не поднимая взгляда, высказался начальник разведки.

— Я бы хотел уточнений. Нет ли здесь опасности накрыть своих?

— Есть, товарищ гвардии майор. Определенно есть. — Комдив наклонился над картой. — Но мы постараемся свести риск к минимуму. План принимается, лейтенант.

Расчеты Чулков сделал вовремя. Проверил и перепроверил их. Заранее передал в полк, чтобы проконтролировать себя. Назаров успел сам сделать расчет и не дал ни одной поправки. Он сообщил, что есть возможность усилить залп: успели отремонтировать батарею установок, ранее списанную, но не отправленную в тыл.

Теперь следовало ждать.

…Полковник Казаков приник к стереотрубе. И вот, не отрываясь от нее, приподнял руку.

— Давай, лейтенант, по первой линии.

Денис крикнул в трубку каким-то тонким мальчишеским голосом:

— Залп! Залп!

Из блиндажа КП сверкающие стрелы в небе казались не столь грозными. Отчетливо различил вдали разбушевавшийся огонь. Ракеты сделали свое дело.

— Хорошо, Чулков. Хорошо!

Полковник положил руку на плечо Дениса, слегка встряхнул его.

— Цель накрыта полностью, правда, еще не разбита. — Он выхватил из рук телефониста трубку. — Артиллерия… Давай!

Где-то совсем близко рявкнули пушки. Голоса в блиндаже растворились в грохоте.

Когда наступила тишина, полковник обернулся к Чулкову:

— Готов?

— Так точно.

— Огонь!

— Залп! Залп!

Теперь разрывы ракет были видны гораздо отчетливее. Вспышки, схожие со сверканием молний, озарили черную гладь Днестра, испещренную черными точками. Совсем крошечными казались отсюда плоты и лодки. Одни уже пристали к берегу, другие плыли, основная же масса еще только готовилась к форсированию реки. Прекрасное это было зрелище.

— И Днестр одолеем! — воскликнул Денис.

— Конечно, одолеем, лейтенант, — отозвался начальник оперативного отдела.

И опять надо было ждать. Время, как всегда в такие минуты, тянулось черепашьими шагами.

— Не пора ли, товарищ гвардии полковник?

Казаков промолчал.

— Терпение, лейтенант, терпение, — баритоном пророкотал начальник оперативного отдела, не переставая разглядывать в бинокль вражеские позиции.

Начальник штаба оторвался от стереотрубы, скосил глаза на комдива.

— Прошу взглянуть, — и шагнул в сторону.

Голос начальника штаба выражал нетерпение.

Комдив приник к окулярам.

— Ага, сволочи, не нравится! Давай, лейтенант! Поддай им жару! Огонь! Огонь!

Денис, почему-то вздрогнув от зычной команды, прокричал в трубку:

— Залп! Залп! Даешь по фашистам!

Всех, кто находился на КП, приковал к себе ракетный гром грозных «катюш». Эффект от третьего залпа оказался более внушительным, чем предполагал Чулков. Он еще не знал, что в полк прибыла партия ракет повышенной разрушительной силы.

Их-то и применил Назаров при третьем залпе, понимая, как важно сейчас дивизии полковника Казакова форсировать Днестр и захватить господствующие высоты в крутой излучине реки. Одновременно с этим соединением форсировали реку еще четыре стрелковых дивизии. Но именно на полки Казакова командарм возложил самую трудную и ответственную задачу. Дивизия должна не только форсировать Днестр, но и вклиниться в глубину обороны противника.

Как установила впоследствии разведка, потери противника от третьего, неожиданного удара были ошеломляющими.

Гитлеровцы выдержали первый залп ракет.

Чтобы восполнить утраченное, фашисты выдвинули из резерва все свои огневые средства. И все это попало под сокрушающий огневой удар.

6

Положение дивизии Казакова оказалось весьма сложным. Она вырвалась далеко за пределы, намеченные предписанием командующего армией. Другим же четырем дивизиям сделать этого не удалось. На подготовку наступательной операции осталось слишком мало времени; войска устали и потеряли наступательный порыв. Противник усиленно бомбил и обстреливал из пушек боевые порядки с господствующих высот. Советские войска вынуждены были закапываться в землю на заболоченной пойме, густо заросшей камышом.

В операцию срочно втянули еще два соединения. Но и они не добились решающего успеха — давало себя знать переутомление войск.

Начальник штаба армии Константин Арефьевич Плужник срочно вылетел в штаб фронта. Он пытался убедить фронтовое руководство в том, что для солдата существует предел физического и нервного напряжения.

Для убедительности Плужник привел в пример случай, которому был свидетелем.

Вскоре после форсирования Днепра до крайней степени измотанные солдаты одной из лучших дивизий армии должны были атаковать противника. Комдив был лишен возможности облегчить положение своих подразделений — его доводы не принимались во внимание — и попросил приехать в дивизию полковника Плужника.