Смерч

Денис позавидовал Пименову. По возрасту только на полтора года старше, а спокойствия, рассудительности — на двух умудренных жизнью хватит.

Но не мог он сидеть сложа руки и ждать. Каждый мускул в нем лихорадочно трепетал, требовал действия.

Вызвал Глотова, поинтересовался, как с обещанным?

— Все в ажуре, называй пункт, — был ответ.

Денис бросил взгляд на карту. Шифром передал координаты.

— Будет сделано.

Тотчас соединился с Назаровым, сообщил об уничтоженных танках и транспортерах. Тот сдержанно поблагодарил. Сказал, что с минуты на минуту штаб ждет данных авиаразведки. Когда картина прояснится, Чулкову сообщат…

Не успел закончить разговор с Назаровым, как опять «заиграла» третья батарея. По возросшей силе огня угадал, что в дело включились посланные на помощь резервные установки Сурина и Мишина.

Денис повернулся к радисту, чтобы попросить вызвать Запорожца, но перед ним предстала Галя.

— Товарищ гвардии… — голос ее осекся, она сделала глотательное движение, — старший лейтенант… Мы стоим… Что прикажете делать передвижному медпункту?

Чувствовалось, она с трудом смотрит ему в глаза. От напряжения у нее покраснели веки и лицо зарумянилось.

Что бы он ей приказал?.. Он бы с удовольствием приказал ей уехать в тыл. Но на левом фланге шел бой, там могли быть раненые.

— Вызывает третья батарея, — сказал радист.

Денис схватил микрофон и наушники.

— Слушает пятый.

— Товарищ пятый, атакуют двенадцать танков. Установка Сурина взорвалась — прямое попадание снаряда. Расчет погиб… Ранен комбат, но продолжает командовать…

— Ясно. Приказываю: стоять насмерть.

Не снимая наушников и безвольно опустив руки, сжимающие микрофон, он некоторое время сидел на выступе в стенке блиндажа.

«Вот и нет Коли Сурина… Почти полгода в госпитале пролежал, выздоровел, чтобы сегодня погибнуть… Такова логика войны…»

Поднял глаза на Галю, стоящую в ожидании:

— Товарищ лейтенант медицинской службы… Поезжайте в третью батарею. Это здесь, — показал на карте. — Запорожец ранен…

Что-то дрогнуло в ее лице.

— Запорожец?

— Да. Поспешите.

Она повернулась, чтобы идти.

— Минутку! — остановил ее Денис и, найдя взглядом сержанта Дергача, сказал: — Макар, поедешь с лейтенантом медицинской службы.

— Есть! — вытянулся Макар.

Денис тяжело поднялся, шагнул к нему, шепнул на ухо:

— Побереги ее.

Макар понимающе кивнул.

Когда они ушли, Денис, вызвав начальника штаба, сказал:

— Вася, пошли в рощицу две машины за «сигаретами», пусть оттуда гонят в третью.

Невероятная усталость вдруг навалилась на него.

4

И все же хотя бы минуту — такую драгоценную в боевой обстановке — Денис хотел отдать Николаю Сурину. Пусть просто подумать о нем. Сурин занимал далеко не последнее место в его жизни. Благороднейший человек, он почти никогда не думал, не заботился о себе, только о других. Если б не он, не видать бы ему, Денису, «катюш», которые он полюбил всей душой. Жаль, что так мало с ним общался, все откладывал на потом. А этого «потом» теперь уже не будет никогда.

И как досадно, что Николай, поистине самоотверженная душа, погиб буднично, безвестно.

Не знал тогда Денис, как он ошибался.

…Когда Сурин приближался к позициям Запорожца, он еще издали оценил обстановку и понял, что, если немедленно не прийти на помощь, сам Запорожец и все те, кто его окружал, будут раздавлены танками: комбат не мог видеть пятерку «тигров», заходивших ему в тыл.

Не останавливая машины, Николай стал одной ногой на подножку, выпрямился и сделал Мишину знак: «Следуй за мной!» Но то ли Мишин не понял его, то ли намеревался поскорей доложить комбату-три о прибытии, он не свернул круто вправо, как это сделал Сурин. Повернуть его не оставалось времени: все секунды были считаны. Николай уже прикинул мысленно, как преградить путь немецким танкам.

«И как они открыли Запорожца?» — напряженно думал Сурин, наблюдая за маневром танкистов. Отлично задумано. Заметили КП старшего лейтенанта еще издали, круто свернули в низину и устремились в обход. Пользуясь, казалось бы, пустяковой лощинкой, они скрытно подбирались к высотке, облюбованной комбатом.

— Ну нет, сволочи! — мстительно бормотал Сурин. — Я вам слегка попорчу нервы! Легкой добычи вам не видать.

Николай намеревался выскочить на бугорок и прямой наводкой в нужный момент ударить по танкам. Эллипсоидное рассеивание установки с облюбованного расстояния как раз и накроет всю пятерку. Поджечь всех вряд ли удастся, но подбить двух-трех «тигров», пожалуй, можно. И он пойдет на это, хотя, конечно, подставит себя под пушки танков. Но вряд ли в него попадут на таком расстоянии да еще при такой скорости — вон как прыгают и раскачиваются.

Однако вышло вовсе не так, как планировал Сурин. Два задних «тигра», видимо, разгадали план Николая: они одновременно приостановились и вдруг устремились один влево, другой вправо от лощины. Сурин растерянно наблюдал за ними, теряя драгоценные секунды. Конечно, был бы Мишин, все могло сложиться иначе… Но этот упрямый черт поступил по-своему.