Смерч

— Из Кулундинской степи Иван Николаевич Коваль. О нем много писали. Может, кто и читал. Думаю, не худо и вспомнить перед боями. История у него поучительная. — Майор глубоко затянулся папиросным дымом. — Родители его, как и у многих из вас, крестьяне. Мать умерла рано. Отец остался с пятью малышами. Только семь классов и окончил Иван Николаевич. Неказистый был, щупловатый, бледный, худой. Зато характером в отца, а Николай Николаевич имел четыре Георгиевских креста. Моряк. Полный георгиевский кавалер. На первом же году службы в армии Ивана Николаевича направили в школу младших командиров. Он успешно окончил ее, сам потом начал готовить командиров в той же школе. Его назначили командиром взвода, присвоили звание лейтенанта. Со школой младших командиров в жизни Ивана Коваля связано еще два знаменательных события. Там он вступил в партию и сдал экстерном экзамены за десятилетку. Я говорю кратко, потому что у нашего комдива жизнь богата событиями. А вы слушайте да мотайте на ус. Понятна моя мысль?

— Как слеза прозрачна, товарищ гвардии майор, — за всех ответил Карпухин.

— К тому времени, когда японцы зашевелились у наших границ, лейтенант Коваль был парторгом стрелкового полка, который первым вступил в бой с японскими захватчиками в районе озера Хасан. Подтянув крупные силы, артиллерию, самураи тучей насели на малочисленные пограничные подразделения и захватили сопки Безымянную и Заозерную. Вскоре после этого командир полка поручил лейтенанту Ковалю провести разведку боем на Пулеметной горке. Надо было засечь огневые точки противника. Взвод под командованием Коваля, используя мертвую зону, буквально на животе прополз в тыл врага и ударил японцам в спину. Застигнутые врасплох, самураи в панике отступили. Пулеметная горка была полностью очищена от захватчиков.

— Неужели одним взводом отбили сопку? — недоверчиво спросил Вадим.

— Именно так. Об этом официально сообщалось. Короче говоря, взвод лейтенанта Коваля выполнил задачу, посильную полку.

— Разве за это и получил звание Героя наш комдив? — недоверчиво проговорил Денис. — А я читал о сопке Заозерной.

— Все правильно. Была и Заозерная. Но тут уж второй подвиг Ивана Коваля. К озеру Хасан подошли войсковые соединения во главе с маршалом Блюхером и командиром корпуса Штерном. Во время общего наступления, которым руководил Штерн, парторг лейтенант Коваль пошел в бой с батальоном старшего лейтенанта Раздуваева. На самый трудный участок. Местность там болотистая, голая, укрыться негде. Наступал батальон Раздуваева медленно, с потерями. И другим батальонам было не легче. Заозерную надо взять любой ценой. И все-таки чем выше поднимались бойцы на сопку, тем медленнее двигались. Потом и совсем остановились. Лейтенант Коваль не сразу понял причину. До вершины рукой подать, а роты залегли. Кто-то закричал: «Ранен комбат!..»

«Вот что остановило бойцов», — догадался Иван Николаевич и тут же крикнул во весь голос: «Батальон! Слушай мою команду!»

Он рванулся вперед. «За мной! Ура!..» За ним поднялась рота, вторая, третья. Японцы бросились в контратаку, но было уже поздно. Орудуя штыками, наши смяли и погнали самураев. Лейтенант Коваль выхватил у бойца полковое знамя — и к вершине. Вонзил древко знамени в землю на вершине Заозерной. Было это в полночь. Под утро, во время рукопашной, его ранило осколком гранаты, но он не вышел из боя, продолжал командовать, пока его не сменил командир полка.

После госпиталя, — продолжал майор, — наш комдив поступил в военную академию. Окончил ее уже во время войны. Командовал полком. Прямо с парада на Красной площади 7 ноября сорок первого года его полк ушел защищать Москву. А через год Иван Николаевич стал командиром дивизии, которая действовала на Донце. О тяжести этих боев можете судить хотя бы по вашему отделению. Сколько у вас ветеранов?

— Только мы с Карпухиным, — ответил сержант Васин.

— Вот и поразмыслите сами. — Майор помолчал. — И все-таки дивизии присвоили звание гвардейской.

Соседняя рота, отдыхавшая около реденькой рощицы, пришла в движение. Майор заметил это и заторопился.

После его ухода долго никто не нарушал молчания.

Густой баритон командира роты старшего лейтенанта Гостева всколыхнул солдат.

— В колонну по четыре становись!

Короткий отдых кончился.

4

В действующую армию отбыли внезапно и опять ночью. Возможно, предстояло с ходу вступить в бой.

Эшелон шел по «зеленой улице». Не останавливались часами.

Высадились на какой-то маленькой станции далеко за Харьковом. Вдоль железнодорожного полотна тянулись траншеи. Все здесь говорило о недавнем жестоком сражении. Еще едко чадили пакгаузы, еще не улеглась пыль над разрушенным зданием вокзала. Жилые дома сохранились только на окраине. Издали, откуда-то слева, доносились глухие взрывы. Беспорядочные, тяжелые.