СМЕРШ – 44

– Я все понял, товарищ капитан. Разрешите выполнять?

Костин махнул рукой и тяжело вздохнув, сел за стол. Каримов и с ним еще пять бойца из комендатуры, выехали станцию. Людмила Мезенцева сидела в кузове и отрешенно смотрела на весеннюю свежую листву, на полянки, с желтыми цветущими одуванчиками.

– Солдат! Дай, закурить, – обратилась она к одному из конвоиров.

Боец посмотрел оценивающе на женщину и произнес:

– Перебьешься. У меня нет папирос. Табак есть, а вот папирос – нет и вообще прекратите разговоры.

Мезенцева промолчала.

– А, правда, вы немецкая шпионка? – спросил ее боец. – Я всегда почему-то думал, что шпионы это мужчины с некрасивыми чертами лица, а здесь женщина.

– Я не шпионка, а обычная русская женщина, из которой хотят сделать шпионку, – ответила Мезенцева. – Солдат! А у тебя есть мать, сестра?

– Мать была. Она погибла при бомбежке города.

– Жалко. Наверняка, была хорошей женщиной…. Сколько эти женщины натерпелись в этой жизни.

Впереди показался поселок железнодорожников. Машина скрепя рессорами, въехала на территорию населенного пункта. Водитель резко остановил грузовик, подняв тем самым облако серой пыли. Из кабины машины вылез Каримов. Он посмотрел по сторонам и, запрыгнув на подножку грузовика, посмотрел на арестованную женщину.

– Куда ехать дальше? – спросил он Мезенцеву. – Где тайник?

– Нужно проехать центр поселка, а там я вам покажу. Не переживайте, лейтенант, я не обману.

Каримов улыбнулся самонадеянно и сел на свое место в кабине.

– Поехали! – громко скомандовал Каримов и грузовик тронулся.

Миновав центр поселка, машина остановилась на окраине.

– Вот здесь, нужно еще немного пройти пешком, – произнесла Мезенцева и рукой указала направление.

По приказу Каримова, они отправились дальше пешком.

– Далеко идти? – поинтересовался офицер у женщины.

– Нет, – коротко ответила Мезенцева. – Метров пятьсот-шестьсот.

Они свернули в узкий переулок и остановились около разрушенного православного храма, часть которого была разбита прямым попаданием бомбы. Каримов окинул здание взглядом и расстегнув кобуру достал из нее пистолет.

– Вот и пришли. Сами дальше и мне вам показать? – просила Мезенцева у Каримова.

– Будет лучше, если вы сами покажете нам это место. Храм большой, где там искать…

– Хорошо, пойдемте.

Они вошли в храм и остановились. В полумраке, что царил в храме, со стен на них внимательно смотрели лики святых, посеченные осколками. Кто-то из красноармейцев перекрестился и снял с голы пилотку. Весь пол был усеян осколками битого кирпича и кусками лепнины. Глаза быстро привыкли к полумраку и Каримов, взглянув на Мезенцеву, слегка подтолкнул ее в спину.

– Ну, арестованная? – обратился офицер к женщине. – Показывайте!

Женщина посмотрела на красноармейцев, которые окружили ее полукольцом, взяв оружие на изготовку. Она медленно подошла к стене и осторожно вынула один из камней.

– Вот он, тайник, – произнесла она.

Мезенцева хотела сунуть руку в образовавшееся отверстие, но ее остановил голос Каримова.

– Стоять! Отойди в сторону! Я сам посмотрю, что там. Вдруг у тебя там оружие!

Мезенцева ухмыльнулась и отошла в сторону.

– Пожалуйста, лейтенант…

Каримов осторожно сунул руку в тайник и в этот миг прозвучал оглушительный взрыв. Тело Каримова с невероятной силой отбросило на соседнюю стену. Он умер моментально. Мезенцева успела упасть на пол и взрывная волна прошла над ее головой. Она поднялась с пола и посмотрела по сторонам. В метрах трех от нее корчился на земле молодой боец, с которым она недавно разговаривала. Порвав ткань гимнастерки, из его живота торчала какая-то железка, внешне напоминавшая небольшой лом. Тела четверых красноармейцев лежали в каких-то не естественных позах. Похоже, они были или раненными или убитыми.

– Женщина! Помоги! – прошептал боец и протянул в ее сторону окровавленную руку.

Мезенцева подняла с пола винтовку одного из убитых солдат и вонзила штык в грудь раненого бойца.

***

Костин рывком открыл дверь госпиталя. В нос моментально ударил неприятный запах карболки и гноя. Он не сразу заметил Клаву, которая стояла в дверях больничной палаты и отдавала какие-то распоряжения медсестрам.

– Что, капитан, нос воротите? Не нравится вам в нашей «конюшне»? Это вам не одеколон «Красная Москва», здесь другие запахи – запахи жизни и смерти, – произнесла она. – Что вас привело в нашу обитель.

– Служба, Клава, служба. Расследую убийство твоего приятеля Виктора Хмелева. Скажи, как часто он бывал здесь? Какие отношения были между вами?

Клава посмотрела на Александра. По ее симпатичному лицу пробежала едва заметная саркастическая усмешка.

– Не уж-то ревнуешь меня к Хмелеву, Саша? – полушутя спросила она Костина. – Не ревнуй, капитан. Скажу честно, я не спала с ним. Он не в моем вкусе… Мне нравятся такие мужчины, как ты. Глыбы, за спинами которых не страшно.

– Ты не шути, Клава? Хочу осмотреть твое хозяйство. Ты же меня несколько раз приглашала, а теперь, когда пришел, ты почему-то не рада.

В глазах женщины сверкнули искры злости. Она резко развернулась и буквально на выдохе произнесла: