СМЕРШ – 44

– Ты хоть понял, что сорвал тщательно разработанную операцию центрального аппарата СМЕРШ? Ты знаешь, что бывает за невыполнение приказа во время войны?

– Я был в не курсе этой операции, товарищ полковник, – тихо произнес Костин. – Я тянул свою нитку и вышел на этот адрес.

– Какую такую нитку! – взорвался Журов. – Ты приказ получал не влезать в эту разработку? Получал или нет? Не слышу ответа!

Костин посмотрел на полковника Носова, который продолжал сидеть и молчать, словно не зная о причине негодования полковника Журова.

– Товарищ полковник! Это я вышел на эту сеть! Почему реализация передается сотрудникам из Москвы? – словно оправдываясь, произнес Костин.

Лицо Журова стало пунцовым. Его открытый рот хватал воздух, словно он на какой-то момент оказался в безвоздушном пространстве. Полковник махнул рукой и встал из-за стола. Он долго молчал, и Костину показалось, что ему удалось убедить этого уже немолодого полковника. Журов налил в стакан воды и залпом опрокинул его себе в рот. Правая рука полковника автоматически скользнула по пуговицам кителя и замерла у воротничка.

– Я не буду тебе рассказывать, что подобное решение принято не мной, да и зачем тебе все это знать. Твое дело, капитан, выполнить приказ и больше ничего. То, что ты ликвидировал диверсионную цепь – спасибо. Я тебя представил к Ордену Красная Звезда, так что иди, отдыхай. Но не забывай, что ты упустил одного из самых опасных диверсантов – Лесника. Это первое. Во-вторых, это лишь одна ниточка, которая вела нас к резиденту. Тот по-прежнему сидит где-то в нашем штабе фронта и передает немцам секретные сведения. Сейчас главная задача СМЕРШ выйти на резидента. Как мы это сделаем, я пока не знаю. Если сорвется наше наступление, нас всех отдадут под трибунал.

Найди этого Лесника….

– Я все понял, товарищ полковник. Разрешите идти?

Журов махнул рукой. Костин развернулся и вышел из кабинета. Выйдя на улицу, Александр направился к полуторке.

– Ну как? – робко спросил его Захаров.

– Думал, что арестуют, но обошлось, повезло мне здорово. Поехали, пока светло.

– Ты прав, капитан. Подальше от начальства, поближе к кухне.

Машина резко сорвалась с места и, подняв клубы пыли, помчалась по улице.

***

«Надо искать Лесника, – размышлял Костин. – Но где он залег? Где его лежка?

Завтра необходимо организовать поисковые мероприятия, проверить все заброшенные дома, землянки….».

– Скажи мне, Захаров? – обратился Костин к водителю. – Где бы ты укрылся здесь?

– Я бы не стал переходить линию фронта накануне наступления. А что? Перешел и вдруг снова в тылу у врага. Вот вы говорили, что вы так и не нашли взрывчатку, которую они успели вывезти из карьера. Я бы на месте Лесника этого, взорвал бы что-нибудь существенное здесь, а уж затем бы попытался уйти на ту сторону.

«Логично рассуждает, – подумал о водителе Александр. – Значит я прав. Лесника нужно искать здесь. Пока он не совершил диверсию, его необходимо найти».

Навстречу полуторки двигалась пешая колонна пехоты. Бойцы двигались не торопясь, и по скорости их движения можно было понять, что они были достаточно измучены этим непростым маршем.

– Сила пехоты в ногах, – произнес Захаров и посмотрел на Костина. – Сколько их…

– Наверное, батальона два, – ответил Александр. – Подтягиваются силы, скоро, похоже, наступление. Сколько их поляжет, один Бог знает. Наступающие всегда несут потери один к трем или четырем по сравнению с обороняющейся стороной.

– Что же мы тогда в 1941 году не перебили всех немцев?

– Это ты брось, Захаров. Тогда мы не оборонялись, а просто отступали.

Оставив за собой хвост колонны, автомобиль свернул с дороги и помчался по полю.

– Это ты куда? – поинтересовался у водителя Костин.

– А так короче дорога, товарищ капитан.

Срезав километров десять, полуторка остановилась у КПП. К машине не торопясь подошел сержант. Заметив в кабине Костина, он моментально вытянулся в струнку и, козырнув, приказал поднять шлагбаум. Уже в кабинете, Александр приказал дежурному офицеру собрать всех сотрудников СМЕРШ на совещание.

– Пригласи на совещание начальника НКВД и коменданта города, – произнес Костин и, взглянув на дежурного, добавил, – пригласи и Мухина.

– А кто такой Мухин? – спросил его офицер.

– Первый секретарь горкома партии.

***

Феоктистов лежал на топчане и смотрел в потолок. Он внимательно наблюдал за маленьким паучком, который плел сеть.

«Вот и я, сейчас подобный маленькой мухи оказался в сети советской контрразведки. Можно биться в сети или просто статься, результат один – смерть. Нужно срочно выходить из зоны оцепления и переходить линию фронта. А что меня ожидает там? Концлагерь? Там никого не будет интересовать, почему группа не выполнила задание. А за невыполнение приказа в военное время, спросят с него, а не с резидента».

Хлопнула входная дверь и в комнату вошел старик. Его большая окладистая борода была седой. Солнечный свет, проникающий в комнату через небольшое окно, делали бороду старика какой-то сказочно серебряной.

– Вставай, лейтенант. Так можно всю войну проваляться на топчане, – произнес старик, обращаясь к квартиранту.