Смерш и ГРУ посвящается

А зацепкой для беседы служила информация, что Гунард сильно обеспокоен судьбой семьи — матери, жены и двух детей — Эльзы и Пятраса, депортированных недавно куда-то в Сибирь. Но он понимал, что за совершенные преступления его ждет вышка. Через «Линду» довели до него информацию, что с ним хочет встретиться сам начальник контрразведки страны. Загнанный в угол, Езерше согласился, но поставил условие — встреча должна пройти в темное время суток в заброшенной рыбацкой избушке на длинной песчаной косе. Один на один. Все подходы к избушке просматривались на несколько километров. Организовать засаду было невозможно: на снегу четко отпечатывались любые следы.

Коллеги выражали обоснованное сомнение в целесообразности встречи — риск казался неадекватным, так как Гу-нарду терять нечего и он может повести себя непредсказуемо. Но это не остановило контрразведчика, верившего в успех именно личной встречи.

Со слов уже упоминаемого А.В. Киселева, по условиям встречи на расстоянии примерно в 200–300 метров от избушки Питовранов должен на короткое время мигнуть фонариком. Ответное мигание будет означать, что его партнер уже на месте. Однако ответного мигания не последовало, приближаться к избушке дальше не имело смысла. Но только Евгений Петрович развернулся, как краем глаза засек мигание не из домика, а из-под штабеля старых лодок, лежащих поблизости. Он продолжил движение. Приблизившись метров на пятьдесят, крикнул: «Я без оружия, прошу выбросить твое, но так, чтобы я видел!» Из-под лодки высунулась рука с каким-то предметом, завернутым в шерстяной шарф.

— Вылазь, Гунард! Я к тебе с важным делом, пошли в дом, потолкуем. Привез тебе привет от Эльзы и Пятраса, они уже совсем большие. И мать, и жена тоже здоровы, у меня есть их адрес, — Питовранов говорил беспрерывно, чтобы хоть немного сковать серьезного оппонента, да и самому подавить собственное волнение: — Ты видишь, я пришел один. А ты? Я могу быть уверен, что никого с тобой нет? Иначе никакого разговора у нас не получится.

— Один я, один, не бойся. Ты сам зачем пришел? А где комиссар? — «Корень» неторопливо вылез из-под завала, — мне сказали, что самый главный придет. Или ты на разведку вышел?

— Давай зайдем в дом и там поговорим.

Питовранов вынул служебное удостоверение, протянул Гунарду: «Читай! Генерал-майор, начальник Главного управления…»

Но тот смотрел не на удостоверение, а на самого пришельца — не верил, что его ровесник может быть уже генералом и командовать всей контрразведкой огромной страны.

— Времени у нас немного, давай только о главном. О семье и твоих личных делах поговорим позже.

Получив заверение о готовности обсуждать любые вопросы, Питовранов заметил, что, хотя обо всех «подвигах» собеседника хорошо известно, мы считаем, что у него остается возможность активно потрудиться на благо собственных детей, их нормального будущего. Нам также известно, что, с одной стороны, его разыскивает советская контрразведка и, естественно, рано или поздно, но непременно найдет, а с другой — на него охотятся «Ванаги». И его поимка — дело недолгого времени. Кроме того, наша служба уже давно «читает» всю его радипереписку с американской военной разведкой, мы, знаем, как ловко он ее обманывает. Так что ожидать и от нее какой-либо помощи ему уже не следует.

Питовранов предложил ему самому прийти к «Ванагам» с повинной, рассказать им о наличии радиосвязи с американцами, что их непременно заинтересует и снимет с него подозрения о связи с русскими, сообщить им, что американцы обещали «в ближайшее время подбросить оружие и денег и даже при благоприятных условиях прислать связника». Последующие радиосеансы проводить по имеющемуся расписанию и тем же шифром. Обо всех изменениях заранее оповещать нас через «Линду».

Взамен Питовранов гарантировал сохранить ему жизнь (при любом решении суда) и через месяц-два возвратить семью на прежнее вместо жительства, или, если это будет вызывать подозрение, в любое другое указанное им место.

«Корню» запрещалось участие в диверсионных и террористических мероприятиях, а упреждающая информация должна направляться по условленным каналам. С этого момента «Корень» перестал существовать, появился «Пятрас» — по имени любимого сына.

«Даугавас ванаги» имели свой канал радиосвязи с американской военной разведкой и, получив от нее подтверждение агентурных отношений с «Корнем», успокоились.

Что же касается новой ипостаси Гунарда — «Пятраса», то через «Линду» он регулярно передавал оперативно значимые материалы, позволившие предотвратить десятки бандитских вылазок. Он очень старался, чтобы искупить свою вину, чтобы когда-нибудь снова вернуться к своей семье. Однако судьба к агенту повернулась спиной — в 1951 году, переправляясь по морскому каналу в Швецию, он погиб — во время шторма выпал из быстроходной лодки. Балтика стала его могилой.

* * *