СМЕРШ против бандеровщины

Автор этих строк проходил во Львове в 60-х годах и срочную службу, и офицерскую: срочную – в качестве санинструктора полкового медпункта, а после окончания Высшей школы КГБ СССР в 1967 году был определен оперуполномоченным в 1-й сектор Особого отдела КГБ СССР по Прикарпатскому военному округу. Одним из объектов оперативного обслуживания молодому сотруднику выделили, в числе других частей, а их было двенадцать, 147-й полк ПВО сухопутных войск, дислоцированный на территории так называемой Цитадели по адресу центрального корпуса: ул. Грабовского, 11. Это была мощная крепость, выложенная из красного кирпича. Она была запроектирована австрийскими военными после подавления польского восстания во Львове в 1848 году и построена на возвышенности в период с 1850 по 1856 год.

Во время Первой и Второй мировых войн укреплений в боевых действиях не использовались. Здесь располагались казармы австро-венгерских (до 1914), затем русских (1914–1915), польских (1918–1939) и советских войск (после 1944).

Автор был свидетелем обнаружения двух таких надписей на стенах казематов:

«Здесь умирали с голоду русские пленные тысячами. 22 января 1944 года».

«Доблестная Русская армия! Вас ждут с нетерпением не только народы, но и военнопленные, которые обречены на голодную смерть. Как тяжело умирать…»

Как известно, в первые дни войны много советских солдат попало в плен. Идеальным местом для их содержания оказалась Цитадель «Шталаг-328». До этого времени вход на Цитадель был недоступен. С 1928 года этот объект находился в ведении Войска Польского, а потом Красной армии. Если раньше комплекс крепости был местом службы и жильем военнослужащих, то с 1941 по 1944 год он стал местом их каторги, мучений и ужасающей смерти.

Во Львове было четыре концлагеря, среди которых первый – «Шталаг-328», потом «Яновский», затем лагерь принудительного труда для местного населения и еврейское гетто и лагерь смерти около Лисинецкого леса. В этих четырех нацистских мясорубках было уничтожено около полумиллиона граждан.

Вся возвышенность, на которой размещалась Цитадель, была обнесена колючей проволокой в четыре ряда, между которыми стояли часовыми. Во время службы автора в Цитадели еще оставалась проволочная ограда, правда, из одного ряда.

Как писал Владимир Скоростецкий в статье «Львовский «Шталаг-328»: без памяти?..» в газете «Киевский телеграфъ»:

«Режим и питание в лагере сознательно были рассчитаны так, чтобы медленно уничтожить всех узников. На завтрак военнопленные получали два стакана “черного кофе”, заваренного из опилок, 100 г хлеба со значительной примесью мякины. И это, так сказать, в начале существования лагеря. Дальше, по свидетельствам современников, было еще хуже. Немец Карл Васильевич Пеет, которого удерживали в лагере военнопленных, где он исполнял обязанности переводчика, рассказывал, что был случай, когда одну камеру, в которой находились советские военнопленные, гестаповцы не открывали несколько дней, а когда ее открыли, оказалось, что от голода там умер заключенный и его труп был на половину съеден другими».

О каннибализме в лагере военнопленных свидетельствует пункт 11-й инструкции лагерного порядка для военнопленных «Шталага-328», в котором на ломаном украинском языке было написано:

«Забороняется розризивати трупов воен. Полоненных и такових части тела отдалять»…

На стене одного из зданий по приказу коменданта майора Обертеля был написан лозунг: «Отсюда только один путь – на кладбище». Военных евреев размещали в подвалах. Потом обессиленных, едва живых выводили во двор лагеря, расстреливали, а трупы сжигали. Для этого была отведена специальная яма, которую усиленно охраняла лагерная полиция…

Другой фабрикой смерти во Львове был Яновский лагерь, расположенный на улице Т.Г. Шевченко – раньше Яновской. «Долина смерти» называли это место в народе. В центре долины – озерцо. После войны дно «Долины» на полтора метра было пропитано кровью.

В лагере был создан оркестр из заключенных музыкантов, а инструменты для него привозили из оркестра оперного театра. Оттуда забирали и музыкантов. Оркестр состоял из нескольких десятков львовских пленных музыкантов под руководством известного скрипача Якуба Штрикса и дирижера и композитора Якова Мунда.

140 тысяч узников были уничтожены в Яновских песках под музыку лагерного оркестра.

В обвинительных документах Нюрнбергского процесса хранится фотография оркестра. Ее предоставил Ярослав Галан, писатель, специальный корреспондент газеты «Радянська Украина», подло убитый бандеровцами после войны. Потом этот снимок попал в печать многих стран. И мир ужаснулся, в том числе и от музыкантов-невольников, которых под страхом смерти принуждали аккомпанировать во время смертной казни заключенных. Оркестр из заключенных музыкантов играл «Танго смерти» во время экзекуций, а незадолго до подхода советских войск все оркестранты, во время последнего исполнения это произведения, ставшего символом ужаса, были расстреляны.