СМЕРШ против бандеровщины

Гитлеровцы не только формировали УПА*, но и вооружали ее. Этим важным делом занималось специальное подразделение центрального абвера – абверкоманда-202. По многим информационным источникам как отечественным, так и зарубежным, УПА* было передано более 700 минометов, 100 тысяч гранат, 80 тысяч мин и снарядов, около 10 тысяч ручных и станковых пулеметов, 26 тысяч автоматов, 22 тысячи пистолетов, несколько миллионов патронов, радиостанции, портативные машинки и другое вооружение и снаряжение.

Фюрер старался обеспечить своих подчиненных всем необходимым и не жалел средств на своих холуев – оуновцев. Наверное, потому, что все еще верил в маниакальную идею «особой» войны. В ней он и его клевреты делали ставку на физическое истребление большинства советских граждан – в основном славян и евреев. Так на совещании руководящего состава вермахта 30 марта 1941 года Гитлер резюмировал: «Речь идет о борьбе за уничтожение… На Востоке сама жестокость – благо для будущего».

Эту самую жестокость и помогали воплощать в жизнь бандиты из УПА* оружием и идеями бесноватого фюрера и его подручных из подразделений СС. Вообще организация СС была построена Гиммлером по принципу ордена Иезуитов. Подобные требования распространялись и на оуновских выкормышей. Устав службы и духовные отправления, предписанные основателем и первым генералом ордена Иезуитов Игнатием Лойолой (1491–1556), служили образцом, который Гиммлер пытался скрупулезно копировать. Высшим законом было абсолютное подчинение. Всякое приказание и распоряжение должны были восприниматься безоговорочно. Оуновская СБ «достойно» приняла эстафету борьбы с «инакомыслящими», с чем читатель познакомиться ниже.

* * *

Факты говорят о том, что союзнические отношения между оуновцами и гитлеровцами не прекращались до самого окончания войны. Так, при разгроме советскими войсками одного крупного отряда УПА* в Кременецких лесах на Тернопольщине в апреле 1944 года вместе с оуновцами были захвачены немецкие военнослужащие численностью 65 человек… Они при допросах рассказали, что их командиры активным образом взаимодействуют с украинскими националистами из УПА*. Один из пленных был более откровенным и признался, что в районе Подкамень немцы перебросили на самолетах через линию фронта курень украинских повстанцев и в помощь им – группу немецких солдат, которые после выполнения специального задания должны были возвратиться назад.

В архивных материалах вермахта сохранился приказ от 8 марта 1944 года командира 13-го танкового корпуса генерал-лейтенанта Гауфе, предписывающий оказывать любую помощь частям и подразделениям УПА* как при формировании, так и при переброске через линию фронта для действий в тылу Красной армии.

Надо отметить, что с началом Великой Отечественной войны на территорию СССР вместе с гитлеровскими поработителями потянулись военные формирования украинских националистов в составе специальных батальонов «Нахтигаль», «Роланд», «Походных групп», полицейских подразделений, переводчиков и прочих приверженцев наследственного для таких людей холуяжа.

Ватикан тоже подсуетился, направляя отряды униатских эмиссаров на освобождаемые от советской власти территории для поддержки митрополита Шептицкого, который все делал для того, чтобы достойно встретить своих новых немецких хозяев. До этого он активно прислуживал другим хозяевам – австро-венграм. Ватикан требовал от Шептицкого создания на бывшей территории УССР, особенно на ее западных землях, униатских экзархатов. Но об этом ненавистнике православия в религиозной сутане и его действиях будет рассказано в следующем материале.

* * *

Во время службы автора во Львове в конце 60-х годов, а точнее 11 октября 1968 года, руководство Особого отдела КГБ СССР по Прикарпатскому военному округу пригласило на встречу нашего коллегу, легендарного разведчика из партизанского отряда «Победители», друга Николая Ивановича Кузнецова майора Николая Струтинского, служившего в то время в УКГБ УССР по Львовской области. Он много рассказал о совместных партизанских рейдах «медведевцев», их острых акциях по уничтожению гитлеровских бонз и о совместной работе с Кузнецовым.

Автор в то время вел дневник, и на встречу со Струтинским пришел с небольшим блокнотом, в который записывал интересные моменты его героических рассказов, в которых ни на грамм не было саморекламы. Говорил он весело, чуть с небольшой хрипотцой – не то от простуды, не то от природы.

В частности, в блокноте есть такая запись: