СМЕРШ против бандеровщины

Усмирение по-эсесовски выразилось в уничтожении более 800 польских крестьян и партизан. Оба села были буквально стерты варварами с лица земли и заутюжены танковыми гусеницами.

От другой записи о «подвигах» в Тарнополе эсесов, как они себя гордо называли, сегодня, правда, открещиваются и говорят, что это была обыкновенная пехотная дивизия:

«Когда немцы и наши эсесы отбили у большевиков занятую часть города, тогда наши согнали всех поляков в костел и там их истребили».

Материалы литерных дел и очевидцы-фронтовики СМЕРШа бесстрастно рассказывали, как спецкоманды дивизионщиков в июне 1944 года во Львове уничтожили более 1500 мирных граждан, расстреливали военнопленных красноармейцев в Золочеве, сравняли с землей городок Олеско, уничтожив более трехсот его жителей, способствовали угону советских людей на каторжные работы в Германию.

* * *

Многих тогда интересовали последние данные об обстоятельствах гибели Николая Ивановича Кузнецова.

– Николай Владимирович, хотелось бы из ваших уст услышать, как случилось и чем вы руководствовались в поисках места гибели Кузнецова? – спросил кто-то из оперативников военной контрразведки.

– Поисковики сначала прочесали села и хутора Волыни и Ровенщины, где сражались партизаны. Но, не найдя ничего существенного, переключились на Львовщину. Установили места пребывания партизан-медведевцев из группы Василия Дроздова. Ознакомились с архивными материалами о партизанском движении на Львовщине. Разыскали бывших участников бандеровских банд, действовавших по маршруту Кузнецова из Львова до села Куровичи. И вот в одной из таких поисковых ходок мы наткнулись во время привала на Львовщине на старика по имени Жорж. Разговорились, предложили ему перекусить, угостили вином, и вдруг он выдал такое, после чего зауважали старика: «Эх, сынки, сынки! Мир на земле – высшая благодать! Лютые на здешней земле были времена. А палачи из своих какие?!! Хуже немцев. Не приведи господи видеть еще раз таких душегубов! А за что проливали кровушку? По указке своих хозяев, фашистов! Как же они богато нашкодили после войны! Особенно свирепствовал бандит по кличке Скиба. Не одной семье принесла горе его шайка головорезов. И сегодня в селах оплакивают загубленных им жен, мужей, матерей и детей!»

Летом 1944 года ворвались они в село и замучили семью из восьми человек. Пятились потом в свои схроны, однако пугали: «С каждым так будет, кто нам не станет повиноваться!»

– А партизаны тут бывали? – спросил я его.

– Бывали, но они нас не трогали, зато немцев и предателей не щадили. Люди говорили, что перед приходом Красной армии тут было трое партизан в немецкой форме. Они погибли от рук бандеровцев.

– Где?

– Да, за лугом. На Березине – село такое есть…

Из рассказа жителей Боратина мы узнали о трех «немцах», которые погибли от рук националистов. Установили, что все происходило на сельской окраине, так называемой Березине, под лесом, в доме, где и поныне проживает Степан Голубович. Зашли к нему. Он подтвердил случай, происшедший в его доме в ночь на 9 марта 1944 года…

Этими тремя «немцами» были наши герои из отряда «Победители» полковника Медведева.

Николай Иванович Кузнецов – Пауль Зиберт, вместе с Яном Каминским – Пухом и Иваном Власовцем – Беловым геройски погибли.

Николай Иванович подорвал себя гранатой вместе с набросившимися на него бандеровцами…

ПОЛЕМИКА АНТИПОДОВ

– Николай Владимирович, – спросил автор у Струтинского, – говорят, вы встречались и вели переговоры с самим Тарасом Бульбой – Боровцом. Это правда?

– Было такое… Встретились антиподы в полемике, но ничего не вышло. Разные у нас были мировоззренческие позиции. Как известно, на первых порах националисты маскировались, называли себя повстанцами, борющимися против фашизма. Это сбивало многих моих земляков с толку. В некоторых селах «секирники» сумели втереться в доверие к патриотически настроенным крестьянам и через них влияли на остальных.

– Как же вы вышли на атамана?

– Среди обманутых молодых людей оказался крестьянин по имени Сергей. Он жил на хуторе. Мы знали, что к нему зачастили националисты. Установили наблюдение за хутором Сергея. Однажды наш наблюдатель Владимир доложил, что рано утром к нему зашли несколько человек. Хозяин проводил их в сарай. А затем, не спеша, обошел хутор, вглядываясь в подступы. Ясно было, что к нему пришли большие начальники из леса.

На совете партизанской группы было решено направить меня и партизана Ивана Пихура, разбирающегося в политике, в качестве «парламентеров» с обещанием поддержать огнем в случае непредвиденных обстоятельств. Партизаны окружили хутор, а Пихур и я вошли во двор. Тут же, как из-под земли, появился Сергей.

«– Где сейчас атаман Бульба? – спросил я неожиданно для него.

– Какой атаман? Я вас не понимаю, о чем идет речь? – заволновался покрасневший Сергей.

– Ты в дурку не играй, скажи, где спрятал атамана? – снова настойчиво повторил я вопрос.