Смерть Артура. Книга 2

— Это мне жаль слышать, — сказал сэр Ланселот. — Значит, я не смогу выкупить его по-хорошему? Он чересчур благородный рыцарь, чтобы умереть столь бесславной смертью. И потому, любезные рыцари, — сказал сэр Ланселот, — защищайтесь как сможете! Ибо я освобожу этого рыцаря или же сам погибну!

Они навесили копья, а сэр Ланселот уже сокрушил переднего рыцаря — и коня и всадника, — а за ним и еще троих, и всех одним копьем. Но потом копье его сломалось, и тогда сэр Ланселот извлек из ножен свой меч и стал рубить им направо и налево. И в короткий срок не осталось ни одного из тех рыцарей, кого не поверг бы наземь сэр Ланселот, и почти все они были жестоко изранены.

И тогда сэр Ланселот выбрал лучшего коня, развязал сэра Паломида и, подсадив его в седло, поскакал вместе с ним в замок Веселой Стражи.

Едут они и вдруг видят: скачет им навстречу сэр Тристрам. Сэр Ланселот с первого же взгляда его узнал, сэр же Тристрам не узнал сэра Ланселота, ибо на плече у него был золоченый щит. Изготовился сэр Ланселот к поединку с сэром Тристрамом, чтобы сэр Тристрам не догадался, что это он. Но сэр Паломид закричал громким голосом:

— О господин мой! Прошу вас, не вступайте и бой с этим рыцарем, ибо он спас меня от смерти.

Услышал это сэр Тристрам и поспешил им навстречу легкой рысцой. А сэр Паломид сказал:

— Господин мой сэр Тристрам, я в великом долгу перед вами за вашу доброту, что вы пустились навстречу опасности, дабы меня, недостойного, спасти, — ведь я жестоко вас оскорбил. И все же, — сказал сэр Паломид, — вот перед вами благородный рыцарь, который доблестью и мужеством своим вызволил меня из рук двенадцати рыцарей, всех их поверг наземь и многих поранил жестоко.

ГЛАВА LXXXV

Как сэр Тристрам и сэр Ланселот с Паломидом прибыли в замок Веселой Стражи. О Паломиде и сэре Тристраме

— Любезный рыцарь, — обратился сэр Тристрам к сэру Ланселоту, — откуда вы?

— Я странствующий рыцарь, — отвечал сэр Ланселот, — и езжу в поисках славных дел.

— Сэр, как ваше имя? — спросил сэр Тристрам.

— Сэр, этого я вам на сей раз не скажу, — отвечал сэр Ланселот, и еще сказал он сэру Тристраму и сэру Паломиду: — Ну вот, вы встретились друг с другом, и теперь я вас покину.

— Нет, нет, — сказал сэр Тристрам, — прошу вас и заклинаю вашей рыцарской честью поехать вместе со мной ко мне в замок.

— Знайте, — сказал сэр Ланселот, — что мне невозможно ехать с вами, ибо у меня еще в других местах много дел, так что на сей раз я не могу остаться с вами.

— Ах, милосердный Иисусе! — воскликнул сэр Тристрам. — Но я прошу вас, как есть вы верный рыцарь из высокого Ордена Рыцарей, согласитесь поразвлечься с нами нынче вечером.

И сэр Ланселот уступил сэру Тристраму, Он бы все равно с ними поехал или приехал бы вслед за ними, даже если бы сэр Тристрам на том так не настаивал, ибо он для того только и прибыл в те края, чтобы увидеться с сэром Тристрамом.

Когда же они приехали в замок Веселой Стражи, они спешились, их коней отвели в конюшню, а они сняли все доспехи. И лишь только сэр Ланселот снял свой шлем, как сэр Тристрам и сэр Паломид тут же его признали. Тут сэр Тристрам заключил сэра Ланселота в объятья, и Прекрасная Изольда тоже, а сэр Паломид преклонил перед ним колена и горячо его благодарил. Сэр же Ланселот, увидев сэра Паломида перед собою коленопреклоненным, поспешил поднять его и сказал так:

— Знай, сэр Паломид, что я, как и всякий рыцарь в этой славной стране, истинным долгом своим почитаю помогать такому рыцарю, как ты, — благородному, испытанному и прославленному по всему здешнему королевству.

После того было меж ними великое веселье. Лишь сэр Паломид, чем чаще видел он Изольду Прекрасную, тем грустнее день ото дня становился.

Сэр Ланселот дня через три или четыре с ними простился, и вместе с ним уехали сэр Эктор Окраинный и сэр Динадан. А сэр Паломид оставался у сэра Тристрама два месяца и более. Но он все томился и чах, так что все кругом диву давались, что за причина ему так чахнуть.

И вот однажды, на заре, отправился сэр Паломид в одиночестве в лес, там отыскал он источник, заглянул в глубь прозрачной воды и увидел там свое лицо, столь истощенное и бледное, что он уже вовсе был на себя не похож.

— Господи Иисусе, что это значит? — воскликнул сэр Паломид, и так он сказал себе: — А, Паломид, Паломид! Отчего ты весь исчах, ведь прежде тебя почитали одним из прекраснейших рыцарей мира! Истинно, я не стану долее вести эту жизнь, ибо я люблю ту, которая никогда не будет моею, но которую мне не разлюбить никогда.

И с тем он лег у самой воды и стал сочинять стихи об Изольде Прекрасной и о себе. А между тем заехал в тот же самый лес сэр Тристрам, гонясь за жирным оленем. Но сэр Тристрам теперь не ездил на охоту безоружным, опасаясь сэра Брюса Безжалостного.

Вот носится сэр Тристрам по лесу из конца в конец, и вдруг слышит он, кто-то поет песню; а это был сэр Паломид, лежавший над ручьем.