Смерть безбилетнику!

Купальник. Я тоже хочу сказать!

Полная. Пожалуйста. Всем можно. А вы что, тоже от лица молодёжи?

Купальник. Я не от лица, я от тела молодёжи! От тела — молодого, красивого, свободного молодёжного тела! Эй вы слушайте. только любовь, только секс спасут человечество, всё остальное — гнусные выдумки политиков и реакционеров! Долой ханжей! Да здравствует неформальное, искреннее соитие!

Худая. Оделась бы, бесстыжая!

Пальто. Она очаровательна! Какая первозданная непосредственность! Какая первобытно-эмоциональная подлинность чувств!

Купальник. Вступайте в ряды общества всеобщего совокупления! Здесь никто у вас не потребует взносов, вместо них вы отдадите свободную наготу ваших тел! Давайте, начнём сегодня, сейчас, все вместе! Братья и сёстры, идите ко мне, ко мне!

Полная. Прекратите! Это пропаганда порнографии!

Купальник. Я — женщина мира! Я хочу принадлежать всему человечеству! Чего же вы ждете? Ко мне, хоть кто-нибудь сюда, ко мне!

Смятение, шум. Появляется Режиссёр и съёмочная группа.

сцена 7

Режиссёр. Внимание! Позвольте представиться! Я — режиссёр, сейчас наша съемочная группа будет снимать художественно-документальный фильм, сериал о безбилетнике, о суде над ним. Стоит ли мне объяснять актуальную злободневность избранной нами темы? Нет, не стоит. Ещё совсем недавно, вчера и позавчера, мы и мечтать не могли, что когда-нибудь будем открыто говорить об этой жесточайшей социальной язве. А ведь она существует. Существует и разъедает. Давайте же будем говорить о ней открыто, поэтому-то, кстати, жанр нашего фильма — сочетание вымысла и документа, факта! Итак, вы продолжаете ваш процесс, а мы сейчас сделаем несколько маленьких перестановочек… вот вы встаньте сюда, так… вы — здесь, а вы — подвиньтесь немножко левее…

Худая. То театр приезжал, а теперь ещё кино.

Полная. Но мы уже давно начали!

Режиссёр. Пустое! Потом где-нибудь отснимем начало, смонтируем и всё будет в порядке! Свет сюда, так! (Кепке.) Вас я попрошу встать вот здесь, кепочку давайте немного назад, приоткроем ваш лоб… Вот, вот… и лоб видно, и кепку вашу замечательную.

Кепка. Да, кепка отличная. Последняя.

Режиссёр. В каком смысле последняя?

Кепка. Я купил последнюю кепку. А шляп уже не было.

Режиссёр. Шляп?

Кепка. Ну да, шляп, таких вот как у него. А он утверждает, что был в магазине в тоже время, что и я, и что, мол, кепок уже не было, и что шляпу он купил последнюю. Лжёт, наверняка, лжёт!

Шляпа. Нет, я не лгу! Кепок уже в самом деле не было!

Кепка. Вот, опять он за своё! А я так мечтал о шляпе!

Режиссёр. Понятно-понятно. Значит, вы стоите здесь, вот вам журнал, читайте и время от времени как бы с удивлением поглядывайте вокруг — «Куда это я попал, не пойму», а потом опять в журнал. Тут, между прочим, интересная есть статейка про африканских каннибалов.

Кепка. Любопытно.

Режиссёр. Свет! Возьмите его крупным планом — а потом сразу — панораму. Всюду головы, головы, лица!

Оператор. Тут отсвечивать будет. Фонарь мешает.

Режиссёр. Спилите фонарь!

Оператор. Это можно. Со светом тут сложно… я обычно на СПК работаю, а здесь ДМП нужно. Или РКС. Да и шнур у нас короткий.

Режиссёр. Возьмите семнадцатым.

Оператор. У семнадцатого переходника нет, а иначе не вытянуть. Я могу, конечно, и напрямую подключиться, но тогда отстроиться как следует не удастся.

Режиссёр. Почему я должен думать об этих технологических проблемах!

Полная. Нам суд продолжить бы…

Режиссёр. У меня всё готово. Пожалуйста.

Полная. Итак… Не помню, на чём же мы остановились, с этим кино всё из головы выскочило.

Пальто. Надо дать всем высказаться, расширить пространство дискуссии. Больше критики!

Рубашка. Опять разговоры! Дайте, я его убью!

Пальто. Нет, нельзя ставить вопрос о высшей мере. Проступок велик, но мы должны выяснить мотивы и социальные корни.

Рубашка. Какие ещё корни! Раз виноват — ответь по всей строгости!

Контролёр. Тогда и порядок будет. Как в Сибири.

Пальто. Строгость должна быть справедливой, а справедливость строгой.

Рубашка. К чёрту! Хватит навязывать свои интеллигентские идейки! Эх, мне бы бомбу…

Оператор. Он из кадра вышел. Надо дублик сделать.

Режиссёр. Ещё раз этот кусок, с самого начала. (Пальто.) Говорите.

Пальто. Я наизусть не помню…

Режиссёр. Вы что-то про критику говорили…

Пальто. А, точно! Давайте больше высказываться и критиковать… Так?

Режиссёр. Вроде бы так… (Рубашке.) А потом была ваша реплика!

Рубашка. Виноват! Виноват! По закону! Строгость!

Пальто. Теперь я, да? Э-э-з, социальный корень… то есть, корни и анализ помогут нам разобраться…

Рубашка. По строгости!

Режиссёр. Контролёр, что же вы молчите? Вы ведь тоже что-то говорили!

Контролёр. Про Сибирь.