Смерть для бессмертных

— Да плевать мне! — Эбби подскакивает со своего места так резко, что Маркус вздрагивает. — Ты отнял у меня все когда-то! А теперь хочешь отнять у моих детей их отца?!

— Я не разговаривал с Бруно после этого.

— И на это мне тоже плевать! Это твоя война! Хочешь воевать — воюй сам! Если на нас нападут — дай нам покинуть город! Если нападешь ты — иди и нападай сам. Иди на хер, Спенсер! И не трогай мою семью!

Маркус некоторое время сидит не двигаясь, а затем смотрит Эбигейл под ноги.

Медленно встает и идет к двери.

— Мы не договорили!

— Договорили, — парирует он совершенно спокойно. — Бруно я в армию не возьму — можешь быть уверенна. А к тебе я сейчас приглашу Кару.

— На кой хрен она мне?!

— В твоей крови сейчас столько гормонов, а сама ты настолько напряжена… что не заметила, как у тебя отошли воды.

И вот теперь Эбби испуганно схватилась за свой живот. Теперь она это чувствовала. Раскрыв рот, она старалась понять, как же она ничего не поняла? Уже в третий раз, а тут…

— Я быстро, — обещает Маркус и уходит прочь. И это был последний раз, когда они встречались.

***

Хейзел остался один в тронном зале, когда его мать повела старую знакомую к Маркусу. И ему сразу же стало скучно. Пара стражников, что стояли у дверей были словно предметами интерьера, а не живыми людьми. И потому он направился делать то, что делал почти каждый день, когда его мать уединялась с Маркусом в их спальне, — шататься по замку.

Он уже понял, что придется остаться в этом замке, спать на этих ужасно мягких кроватях (хотя тайком он спускался на пол и спал так, как ему больше нравилось), носить эти мерзкие неудобные одежды и изображать идеального сына для биологического отца, который когда-то осеменил его мать. Если бы он мог говорить, то никогда не назвал бы его отцом и тем более папой. Он был для него чужим. Всего лишь альфа-самцом, самым сильным в стае. Когда-нибудь, когда Хейзел вырастет и станет сильнее, то обязательно вызовет уже постаревшего отца на бой и одержит верх. Возможно, из стаи он его не выгонит, но мать заберет себе обратно. Ведь теперь он станет вожаком. А вожак сам выбирает себе самку.

Шатаясь по коридорам, он осматривал картины с эротическим содержанием. Эрекция у него уже была, но только по утрам. Играться со своим «дружком» он пока еще не умел, но знал, зачем он нужен, пусть пока именно этот аспект и казался ему мерзким. Хотя вот девочки его уже привлекали. Он даже представлял их себе голенькими. Мечтал их трогать и целовать. Но не более того.

И в момент таких раздумий в его фантазии и вклинилась девочка с синими волосами. Очень красивая, кстати! И почти его ровесница. Ну, возможно, совсем чуточку старше.

— Ну да, ясно, — улыбается она. — Куда отец — туда и сын. Яблоко от яблоньки все же не слишком далеко упало.

Он смотрит на нее ее очень дружелюбно. Однако она все равно улыбается — теперь уже ему в ответ.

— Это вовсе не плохо — зря ты так. Мальчики есть мальчики.

Она кажется дружелюбной. А теперь… ему даже начинает казаться, что она весьма мила… и красива.

— Ой, правда? — ее улыбка становится еще шире.

Хейзел хмурится и не понимает.

— Тебе кажется, что я красива? Правда так считаешь? — ее маленький пальчик стал накручивать на себя прядь синих волос. — Это очень приятно! Мне тоже кажется, что ты весьма привлекателен!

Хейзелу начинает казаться, что девчонка читает мысли.

— Да, это именно так! — тут же подтверждает она его предположение. — Но не как слова, а… как образы, наверное. Я чувствую твои мысли.

Ему кажется, что это очень здорово. Ведь раньше его лучше всех понимала лишь его мать.

И тут лицо девочки становится немного грустным.

— Меня зовут Аква, — говорит она. — А ты Хейзел, я знаю. Не обидишься, если я расскажу кое-что тебе о твоей маме?

Хейзел отрицательно качает головой.

— Она скоро… уйдет от тебя. На совсем. Нет, не к Маркусу, нет. Она… умрет, Хейзел. Когда-то давно… чуть больше времени назад, чем тебе лет, ее сердце уже переставало биться. И тогда один оборотень, чье имя ты носишь… отдал ей свое. Но у каждого сердца, милый… есть свой срок годности. Если бы он не отдал тогда своей сердце твоей маме, то она бы умерла. А он… умер бы уже очень скоро. Но в тот день… он поменял даты смерти. Свою… и ее. Но теперь Смерть придет за ней. Никто не живет вечно.

Хейзелу было страшно. На глаза стали накатывать слезы. Он чувствовал, что вот-вот расплачется прямо на глазах у девчонки. Неужели это правда?! Неужели… он останется один?!

— О нет, нет! — девочка, Аква, берет его за руки, а затем и вовсе сближается с ним и очень крепко обнимает. — Один ты не останешься — я тебе обещаю! У тебя всегда буду я! Мы будем дружить, как братик и сестренка, вместе расти… а когда станем чуть постарше…

У него мгновенно появляются фантазии определенного рода.

— Да, — он чувствует, что она улыбается, — ты все правильно понял и представил. Именно так у нас с тобой и будет. А когда мы станем совсем взрослыми — то поженимся. Это… я тебе обещаю.