Смерть для бессмертных

— Но это было до того, как вернулась ты, — эдакая полуправда получилась у графа.

— Какого ж хера она засосала так тебя? И о чем там шепталась с тобой?

— Хотела, чтобы я якобы понял, что потерял. Ну, и… чтобы ты приревновала. Она увидела тебя. И сделала это специально.

— А ты что-то как-то не особо-то и сопротивлялся.

— Прикалываешься? Что я должен был сделать? Отпустить ее? Бросить на пол?

— Как вариант.

Маркус тяжело вздыхает.

— Ты сама себя слышишь? На меня смотрели все гости.

— Возможно, в том и есть главный косяк, нет? Не кажется тебе так?

Маркус хотел сказать что-то еще, но его останавливает эльфийка, поднявшаяся к ним по ступеням. Имени он ее не помнил — достаточно было того, что она была девушкой Кирилла.

— Прошу прощения, граф, графиня, — совершив глубокий поклон, она выпрямляется. — Кирилл, случайно, не подходил к Вам? Он хотел поговорить с Вами…

— О чем? — Маркус, кажется, рад, что получил возможность взять непродолжительный тайм-аут.

— Не знаю, просто… он говорил, что хочет поговорить. Я… просто не могу его найти.

— Думаю, что ничего страшного с ним не произошло, — уверяет Маркус. — Однако, если он не вернется в самое ближайшее время… я отправлю на его поиски людей.

Глаза эльфийки заметно наполнятся печалью и какой-то тревогой.

— Он же не пошел в темницу к тому знахарю?

— Его бы туда не пустили, — тут же отвечает граф. — Поверь мне — за парня можешь не волноваться. Он умеет постоять за себя.

— Да, — она улыбается. — Это точно.

Маркус тоже улыбается ей. Улыбается и Элеонор — для приличия.

— Но, если вдруг он не вернется в ближайшее время, — повторяет Маркус, — дай мне знать!

И, совершив еще один поклон, Лиагель удаляется, предварительно поблагодарив чету Спенсер.

— На этом балу, — негромко говорит Элеонор, — слишком… много соблазнов. Как знать, быть может, та Мальвина и Кирилла твоего утащила?

— Исключено, — чересчур уверенно заявляет Маркус, хотя чуть погодя всерьез задумывается над сказанным. Однако затем, найдя ее в толпе вместе с сыном, успокаивается окончательно. — Похоже, что они любят друг друга.

— То есть люди не изменяют, когда любят?

Маркус смотрит на супругу очень внимательно.

— Я слышала о тебе и Эбигейл, — говорит она, не пытаясь подбирать слова. — Если всё то, что я слышала, правда, то… твоя теория трещит по швам, мой милый. И мне, в этом случае, даже и обижаться как-то глупо. Ведь мне… далеко до Уэбстер. Ой… то есть Морфи. Как я могла забыть?

Маркус молча слушает ее слова.

— Видела, кстати, ее сына. Вернее, их с Бруно сына. Красивый мальчонка.

Спенсер становится все мрачнее и мрачнее от каждого ее слова. Видя это, Элеонор улыбается.

— Неприятно немного, да? — продолжает смотреть на него. — То есть ты всё же что-то чувствуешь, помимо напряжения в штанах и оргазма? Я уж думала, что ты безэмоцинальный черствый сухарь. Скажи мне, а ты хотя бы понимаешь, что именно чувствуешь? Надеюсь, это ведь не просто чувство собственничества?

Маркус продолжает хранить молчание.

— Это боль, — заканчивает Элеонор свою мысль. — Если бы я тебя любила, то тоже её сейчас чувствовала. К счастью, я пока еще не успела. Да и… хватило тебя не очень-то и надолго.

И теперь граф опускает глаза. У нее получилось. Получилось пристыдить его.

— Сколько раз? Сколько раз ты изменил мне за это недолгое время, что длится наш брак?

— Один, — честно говорит он, поднимая глаза. Карты на стол. Тянуть больше смысла нет.

— С ней? — Элеонор смотрит на него, не моргая. Врать уже попросту глупо.

— Да, — признается он и видит, как его супруга кивает.

Некоторое время она просто молчит, а затем берет его руку в свою.

— Ты молодец, Маркус. Я рада, что тебе-таки хватило смелости. Ну, или злости. Но ты все равно молодец.

— Ты уйдешь?

Элеонор кивает.

— В лесу мне спокойнее. С сыном. Только мы вдвоем. И больше никого. Я не знаю, зачем искала встречи с тобой. Возможно, просто потому, что должна была. Снять груз с души. Ты должен был знать. Всё же остальное — это ошибка. Прости меня за это. И не волнуйся — я не сбегу прямо сейчас. Как и полагается графине, я закончу этот бал. А завтра…

И Маркус кивает, давая понять, что можно не заканчивать.

— Прости, — тихо говорит он ей, и получает в ответ улыбку.

— Нет, это ты прости, — искренне говорит она. — Не желая того, я использовала тебя. И десять лет назад, и сейчас… наверное, я просто слабый человек внутри.

Она еще раз улыбается, после чего садится на свой трон, глядя в танцующую толпу. А найдя взглядом Хейзела рядом с Аквой, которая то ли инстинктивно, то ли умышленно за ним ухаживает, давая попробовать различные яства с других концов стола, немного хмурится. Начинает искать глазами девушек с таким же синим цветом волос, ну или голубым, но не видит никого. И, продолжая хмуриться, она смотрит на Маркуса, который, кажется, провалился в свои раздумья.

Глава 21. Все еще на балу