Смерть ей к лицу

Н-да. Что я могу сказать? Что черт его знает, чем мне он не угодил? И вообще… И с боку бантик. Бросай это дело, вновь прогнусавил мой внутренний собеседник, отдай бабки-аванс этому загадочному банкиру, остающемуся почему-то в живых, отдай — и тихонько продолжай жить дальше. Иначе… Иначе — всё! Если ФСБ теряется в догадках относительно смертей членов правления «Эльфабанка», то… А может, не теряется? Может, там на самом деле нечто… не укладывающееся в голове? Интересно — что?

Тикай, старушка, ударило у меня в висках. Я скрежетнула зубами. Разберусь без сопливых. Ну-ну, выдал мне мой внутренний, — дескать, предупреждали же.

— Ты что замолчала? — не выдержал Михалыч.

— Думаю, — ответила я.

— Что ж, думай. Это еще никому не мешало. Помощь не нужна?

— Мы уж сами…

— Ох уж это сами, — перебил он меня тут же. — Никогда это у тебя добром не кончалось, — предрёк он напоследок.

Ну спасибо, Михалыч. Успокоил женскую душу.

— Ладно, — сказал полковник. — Мне некогда. Если больше ничего…

Я смогла лишь ответить, что сейчас на самом деле пока ничего. И отключила связь. Мне нужно собраться с мыслями. Вот так сразу я не могла что-то внятное проговорить.

Я стояла у зеркала и тупо смотрела на свое неузнаваемое, преображенное с помощью косметики лицо. Н-да. Что тупо, то тупо. Даже очки не помеха, чтобы это определить. Выходит, я саму себя не могу понять?

Я мотнула головой, отгоняя наплывшую пелену. И щелкнула, по зеркалу пальцем. Щелкнула себя по носу. Не дрейфь, старушка. — Что нам, впервой бродить по лезвию бритвы?

Интуиция мне подсказывала, что последствия моего дальнейшего вояжа могут быть самые обескураживающие.

«Эльфабанк» — гнилое место, это уж точно. Две смерти — яркое тому подтверждение.

Однако бросать всё так хорошо уже подготовленное — жалко ведь… Оставалось всего ничего. И я могла получить остаток гонорара. И заняться собой. Вполне возможно, полностью забыв о банкире. Вполне возможно. Правда, это я лишь успокаивала себя. Чувствуя подспудно, что так все просто не закончится.

Мне надоело глазеть на себя в зеркало. Я решительно встряхнула ворохом платиновых волос и направилась на выход.

Отступать я не стала.

— Хрен вам, меня так просто вам не провести, — бросила я на прощание гипотетическим врагам.

По большому счёту — я шагнула в неизвестность. И она, неизвестность, могла меня встретить чем угодно. И когда угодно. И в каком угодно месте. Не обязательно в том, где я первоначально запланировала встречу с Лазутиным.

4

При входе в ночной ресторан меня встретил слащавый паренек в униформе, едва не утративший рассудок, когда я перед его носом поправила свой впечатлительный бюст. Глазенки у него едва не выскочили из орбит, едва не повисли в области подбородка. Вай-вай, щас точно грохнется, пронеслось в моей башке.

— Пасть закрой, — мягко попросила я, жеманно сунув дымящийся сигаретой мундштук в белозубый свой ротик. Наверное, со стороны данный жест выглядел неплохо. Мне так кажется, во всяком случае.

Паренёк щёлкнул челюстями и вытянулся, точно перед генералом. Однако по-прежнему не сводил мутных глазёнок с моего глубокого декольте — щас прожжёт дырку.

— Пройти можно, милок?

— Во! — соизволил наконец проговорить. И на одном дыхании изрек: — Ты какая!..

— Такая! Только не про таких, как ты. Свали в сторону — столик у меня тут заказан. Внятно говорю?

Он моментально, отшлифованными движениями, вытащил свой список. Сверившись с фамилией, на которую я заказала сей столик, отошел в сторону, с усилием отводя взгляд.

Вильнув попкой (думаю, это тоже неплохо вышло), я проскользнула в фойе. Где несколько минут покрутилась возле высоченного зеркала в медной раме. А затем по ковровой дорожке прошла в зал.

Зал был не совсем заполнен — основные завсегдатаи, как я поняла, должны были подплыть несколько позже.

В углу, на эстраде, небольшой оркестрик разминался перед предстоящим концертом. Выдавал вполне приличные фуги, под которые отдельные индивиды уже пытались даже плясать.

Поднырнувший ко мне в смокинге очередной парнишка услужливо выяснил мою «принадлежность» и двинулся по залу, указывая мне рукой, куда следовало идти.

Паренек провел меня по проходу и усадил за столик рядом с огромным аквариумом. Данный столик был последним в ряду и соседствовал лишь с одним, с тем, что находился за аквариумом, — за этим столиком обычно восседал Лазутин, о чем он же сам мне и сообщил. Банкир любил этот ночной ресторан и частенько здесь проводил время, ужиная и тому подобное. И столик у него был постоянный.

Пока всё шло так, как мы с ним предварительно договаривались. Я должна была сюда приехать первой. Он позже. Ну и… Ну и, естественно, увлечься мной. Ага. Я решила, что в таком прикиде мной мог не увлечься только покойник — и то в наглухо заколоченном гробу.

Все должно было выглядеть естественно. Он знакомится со мной — с неизвестной, в одночасье понравившейся ему кралей, а потом… А потом вступала в действие вторая часть моего плана.