Смерть ей к лицу

Руслан снова попытался отвлечься. Если уже проникли в банк — то что? Наверняка вначале разберутся с заложниками, потом дезактивируют мину на двери… Нет, сначала мину, потом заложники, а затем… Затем поймут, куда смылись террористы, то есть они. А может быть, сразу начнут разбираться, куда делись умники, захватившие банк. Что, под землю провалились?.. А ведь и впрямь провалились… Только не под землю. Он даже попытался посмеяться своим мыслям. Но лишь надрывно закашлял. Впрочем, смеяться-то нечего. Когда наверху поймут, куда они смылись, то… То всё, конец. Тогда перекроют все выходы на поверхность. И… тогда им не уйти. Им троим не уйти. Потому что только Гера знает тайный лаз, который не значится в инженерных планах.

И значит — нужно ползти. Нужно догнать этого рыцаря подземелья. Во что бы то ни стало.

Витёк начал что-то бормотать себе под нос, что-то нечленораздельное, и Руслан в ужасе подумал, что компьютерщик, возможно, свихнулся.

Только чокнутого мне здесь не хватало, думал Руслан. Прошло еще некоторое время, и он почувствовал, что его тело стало неметь, в ушах появился звон. И все поплыло перед глазами. Ещё немного — и я не выдержу, понял Руслан. Ещё немного, и даже у меня сил не останется.

Даже у меня… Как бы в подтверждение его исключительности бормотание впереди прекратилось, а лучик света исчез — фонарь утонул в липкой жиже. Вскоре Руслан наткнулся на Витька. Тот либо потерял сознание, либо задохнулся.

К тому же и раненая затихла, перестала помогать ногами.

— Сволочи… — разлепил Руслан пересохшие губы. — Что же вы делаете, а? Что делаете?

Он выпустил женщину и стал подталкивать Витька. Тело компьютерщика скользило по нечистотам, словно салазки по снегу, однако сам он признаков жизни не подавал.

— Ползи, сволочь, ползи… — цедил сквозь зубы Руслан, подталкивая Витька.

Компьютерщик же даже в бессознательном состоянии не выпускал из рук завёрнутый в целлофан «ноутбук» — вероятно, решил и умереть вместе с ним, с милой сердцу игрушкой.

Руслан наконец оставил Витька в покое и вернулся к раненой. Подхватил её и снова потащил.

Две таких ходки — сначала с Витьком, а потом с бабой, — и капут. Я не лошадь, не вол, уговаривал себя Руслан. Однако ни женщину, ни компьютерщика не бросал. До боли закусив губу, он тащил своих сообщников. Тащил поочередно.

Нет, нужно бросить. Нужно выбираться самому. К чёрту их…

В мыслях было одно, а руки и ноги делали совсем другое, словно тело не повиновалось мозговому центру.

Женщина, Витёк.

Витёк, женщина.

И снова женщина…

В какой-то момент, когда толкал Витька, Руслан вдруг понял, что ничего не видит, кроме черноты, хотя включенный фонарик висел у него на запястье, на шнуре. И он уже не чувствовал запаха. Зато почувствовал удивительную легкость во всем теле, ему казалось, он вот-вот взлетит…

Он уже был на пределе, уже хотел остановиться, сдаться, но вдруг Витёк исчез куда-то, словно его и не было в трубе. И это странное исчезновение несколько оживило угасающее сознание.

Руслан сдавил ладонями виски и снова увидел свет, снова почувствовал запах. Он пополз вперёд, вытянув перед собой руки. И наконец понял, куда делся Витёк.

12

Касьян помотал головой, приходя в себя. И он не чувствовал вони. Вонь куда-то исчезла — исчезла неожиданно, внезапно. Правда, нельзя было сказать, что сейчас дышалось свободно. Нет, ничего подобного. Воздух был все тот же, затхлый и спертый. Но главное — исчезла эта удушающая вонь, то есть можно было существовать.

— Живой? — услышал он знакомый голос. И пошарил вокруг рукой, пытаясь найти фонарик.

Фонарика рядом не оказалось. И тут свет зажегся — фонарь был в руке у Геры.

— Я думал, ты скопытишься еще там. Но нет, живучий. Ну и хрен с тобой. Скопытишься здесь. Никакой разницы.

В голосе Геры звучали нотки ликования. Было очевидно, что он чрезвычайно собой доволен, словно только что исполнил свое жизненное предназначение.

Касьян снова пошарил вокруг. Но ни оружия, ни фонарика рядом не было. Только вода. Он сидел в воде, и руки его погружались едва не по локоть в нее.

— Твоя пушка у меня, — сообщил Гера, догадавшийся, что ищет Касьян. — Так что ты безоружен, стрелок. И кейс у меня. Все у меня.

— Где мы? — выдохнул Касьян.

— В коллекторе. В одном из канализационных коллекторов. Ты выпал из трубы. Можешь посмотреть.

Луч фонарика скользнул вверх. Колодец был метра три глубиной. И где-то метрах в двух над ними зияло отверстие, из которого по стене стекала темная вязкая жижа. Но вони Касьян не чувствовал — вероятно, откуда-то поступал воздух, более пригодный для дыхания.

— Ты угадал, — продолжал между тем Гера. — Я хотел свалить. От вас от всех. Я думал, думал, но… Но всё вышло замечательно. Само собой получилось. Потому что вы сами перебили друг друга. Вот и хорошо. Теперь я один. Этого мне и хотелось. Но, в отличие от тебя, могу сразу сказать: с тобой делиться ничем не собираюсь. И ты мне не нужен. Так что пока…