Смерть эксперта-свидетеля

– На удивление хорошо. Он не перестает говорить о сыне в настоящем времени, что, конечно, тяжело слышать. Но мне кажется, он вполне четко понимает, что Эдвин умер. Я вовсе не имею в виду, что старый мистер Лорример страдает старческим слабоумием. Ни в коей мере. Но иногда очень трудно понять, чтО такие старые люди на самом деле чувствуют. Естественно, он, должно быть, пережил ужасный шок. Кошмар, не правда ли? Я думаю, какой-нибудь преступник из этих лондонских банд вломился в Лабораторию, чтобы завладеть каким-нибудь из вещественных доказательств. В деревне говорят, что нет следов взлома. Но ведь настоящий взломщик, если уж решит, может влезть куда угодно, так все говорят. Я знаю, сколько отец Грегори пережил из-за взломов в храме Святой Марии в Гайз-Марше. Ящик с пожертвованиями взламывали целых два раза, и две подушечки для преклонения колен стащили – те самые, что члены Союза матерей специально вышивали к пятидесятилетию Союза. Ума не приложу, зачем они кому-то понадобились. К счастью, здесь у нас ничего такого не случалось. Саймон ни за что не захотел бы запирать церковь. Наша деревня всегда была такой законопослушной. Тем страшнее для нас всех это убийство.

Дэлглиш нисколько не удивился, что в деревне уже знают, что взлома в Лаборатории не было. Скорее всего кто-то из сотрудников, получив разрешение позвонить домой, предупредить, что не придет к ленчу, горел желанием сообщить волнующую новость и был не очень-то сдержан. Но пытаться отыскать виновного не имело смысла. Он по опыту знал, что в деревне новости распространяются как бы осмотическим путем,[22] слова будто просачиваются из одной среды в другую, и надо обладать недюжинной решительностью, чтобы дерзнуть остановить процесс или выяснить, где берет начало эта загадочная диффузия. Миссис Суоффилд, как всякая пасторская жена, несомненно, узнала об этом одной из первых.

– Жаль, что мисс Фоули и ее дядюшка, кажется, не очень ладят, – сказал Дэлглиш. – Если бы он мог некоторое время пожить у нее, это помогло бы разрешить вашу теперешнюю проблему. Я так понял, что она была здесь вместе с подругой, когда вы приехали сюда сегодня утром?

– Да, они были вместе. Доктор Хоуарт сам приехал вместе с Анджелой – сообщить о том, что произошло. Я считаю, это очень чутко с его стороны. Потом оставил ее здесь, а сам вернулся в Лабораторию. Он не хотел надолго отлучаться, что совершенно естественно. Думаю, Анджела позвонила подруге, и та тотчас же приехала. Потом прибыл констебль, а вскоре за ним и я. Анджеле и мисс Моусон не имело смысла дольше здесь оставаться, да и доктор Хоуарт беспокоился, чтобы большинство сотрудников были в Лаборатории к вашему приезду.

– А других родственников или близких друзей у него нет, вы не знаете?

– Думаю, нет. Они почти ни с кем не общались. Старый мистер Лорример не ходит в церковь и участия в деревенских делах не принимает, так что мы с Саймоном не очень хорошо с ним знакомы. Я знаю, многие думают, что священник должен стучаться во все двери и людей в церковь вытаскивать, но Саймон вовсе не считает, что это какую-то пользу может принести, и я должна сказать, что, на мой взгляд, он совершенно прав. Конечно, сам доктор Лорример посещал храм Святой Марии в Гайз-Марше. Отец Грегори мог бы вам больше о нем рассказать, хоть я и не думаю, что сын больше принимал участия в жизни храма, чем отец. Он обычно мисс Уиллард в церковь подвозил, заезжал за ней в Старый пасторский дом. Может, с ней тоже стоит поговорить, хоть и не похоже, что они так уж дружны были. Я думаю, он подвозил ее в церковь, потому что отец Грегори его просил, не по собственному желанию. Она странная женщина, вряд ли подходит, чтобы за детьми смотреть, я бы так сказала. Но вот идет тот, с кем вы на самом деле должны поговорить.

Смерть, подумал Дэлглиш, стирает семейное сходство так же, как уничтожает личность: между мертвыми и живыми нет ни сходства, ни связи. Человек, вошедший в комнату, чуть шаркающей походкой, держался совершенно прямо. Когда-то он, должно быть, был того же роста, что и его сын. В поредевших седых волосах, зачесанных назад с высокого лба, все еще виднелись черные, как у сына, пряди; слезящиеся глаза в морщинистых веках были такими же темными. Но в нем не было никакого сходства с застывшим на полу Лаборатории телом. Смерть, навсегда разлучившая их, лишила их этого сходства.

Миссис Суоффилд представила всех друг другу, и ее ободряющий голос звучал так громко и решительно, словно она разговаривала с глухими. Затем она весьма тактично испарилась, пробормотав что-то про суп и кухню.