Смерть — это сон. Белая вдова

— Будь по-вашему — если вам так нравится, красавица вы моя, — ответил он — он очень надеялся на то, что это ему удалось — весьма беззаботным, даже игривым тоном под стать тому разъяснению, что дала ему девушка. В самом деле, убеждал он самого себя, он даже очень доволен тому, что девушка именно такая, какою показалась ему с самого начала. Он до сих пор никак не мог перебороть в себе ту подозрительность, что поселили в нем Корнмэн, Долорес и Дэн Брайт. Вспышки этой подозрительности он то и дело продолжал испытывать. Обведя взором посетителей ресторана, он к немалому своему облегчению заметил, что среди них явно преобладали представители мужского пола.

Он и Тони выпили по мятному коктейлю — почти такому же вкусному, как и тот, что девушка приготовила у себя на террасе, после чего последовал бифштекс с жареным картофелем, нарезанным мелкими ломтиками, что было фирменным блюдом этого ресторана. У девушки, как обнаружил Ларри, было остро развитое чувство юмора, отчего ее общество стало еще более приятным, а усталость, накопившуюся за последние несколько дней, сменило ощущение довольства и общего благополучия. Ему совсем не хотелось покидать зал ресторана, когда пришла пора уходить — он с немалым удивлением обнаружил, глядя на стрелки часов на дальней стене зала, что было уже далеко за одиннадцать.

Расплатившись по счету, он и Тони проследовали снова в бар. Однако у самого входа в бар он остановился на мгновенье, обхватил девушку за плечи и воспрепятствовал ее продвижению дальше. Она, обернувшись, с удивлением посмотрела на Ларри.

На какое-то мгновенье он совершенно позабыл о девушке. В дальнем углу бара, почти что лицом к нему, сидели рядом Нед Толмэн и Ида Стивенс. Перед обоими стояли фужеры с коктейлем. Нед что-то очень оживленно рассказывал Иде, которая держалась как-то неестественно и явно проигрывала девушке, которая в этот момент была с ним рядом.

— В чем дело, Рэй? — удивленно спросила Тони.

Он резко встряхнулся, освобождаясь от столь неожиданно постигшего его потрясения, вымученно улыбнулся девушке и произнес:

— Мне вдруг стала совершенно невыносима мысль о том, чтобы позволить вам пройти, как сквозь строй, мимо завсегдатаев этой забегаловки. Моя душа этого не перенесет. Давайте лучше уйдем отсюда через запасной выход.

Глава 8

Уже на тротуаре, в оазисе света, льющегося из окон ресторана Дуггэна, среди кромешной тьмы, окружавшей их со всех сторон, Тони снова подхватила Ларри за руку и весело спросила у Ларри:

— Ну а теперь куда, смелый ковбой?

Он улыбнулся и, снова почувствовав себя чертовски усталым, ответил:

— Тони, мне не хотелось бы отплатить вам самой черной неблагодарностью — а никогда еще за всю свою жизнь я сам себе не казался таким неблагодарным, как сейчас — но мне нужно добраться домой до того, как у меня насовсем откажут ноги. Я их еле волоку сейчас.

— Бедняжка! — воскликнула девушка, не отпуская его руку. — А ведь и меня саму давно интересует, насколько железным вы являетесь. Вот уже три ночи свет в вашей квартире не выключался ни на минуту.

— Спасибо за то, что вы понимаете мое состояние. — Он остановился у газетного киоска на углу. — Хотите газету?

— Нет, — ответила девушка. — Я не могу себе позволить увлекаться чтением — у меня может выработаться пагубная привычка к этому, а это может привести к тому, что я перестану должным образом заботиться о поддержании своего лица и тела в той форме, которая нужна моим фотографам. А ведь именно это составляет суть моего ремесла.

— Да, куй железо, пока горячо, — как-то отрешенно заметил Ларри. Затем весь аж встрепенулся, увидев заголовок огромными черными буквами на первой полосе газеты, лежавшей на самом верху пухлой кипы самых массовых изданий. Заголовок этот гласил: «Убийца Крэйди пойман — и сейчас дает показания». Он так и стоял, не в силах оторвать взгляд от газеты, пока Тони не вернула его снова к реальности, потянув за локоть. Она пристально глядела на Ларри, в ее темные глазах сквозила теперь уже совершенно нескрываемая тревога.

— Что-то не так? — спросила она у Ларри с некоторым придыханием в голосе.

Он покачал головой и теперь уже спокойно стал в тусклом уличном свете просматривать содержание заметки, помещенной под броским заголовком. Убийца по собственной воле явился с повинной и во всем сознался, звали его Джонатан Морган, он был аспирантом-биологом, который в то злополучное утро заглянул в деканат, чтобы проконсультироваться у одного из доцентов факультета в отношении программы его работ на следующий год.

«Я сам не понимаю, что со мной произошло, — так объяснял случившееся Морган. — Я вошел в дверь и следующее, что понял — так это то, что гляжу на мертвое тело мисс Крэйди за ее письменным столом. Я никогда раньше не видел ее. Затем, как я полагаю, я испугался и пустился наутек. Но я никак не мог допустить, чтобы обвинение в убийстве и дальше продолжало висеть на этом ни в чем не повинном Финлэе. У меня никогда не было пистолета и я не имею ни малейшего понятия, откуда у меня взялся тот, из которого была убита мисс Крэйди…»