Смерть Гитлера

Интересно, а директриса ГА РФ Лариса в курсе того, что мы тут, лицом к лицу с историческими уликами? А не она ли сама организовала все это маленькое представление? Что-либо иное было бы удивительным. Ведь без ее согласия ничего не решается. Особенно после той сомнительной истории с американским археологом. Я не позволяю Лане воспользоваться ее знаменитым «человеческим фактором» и снова засыпаю вопросами наших новых дорогих друзей, Дину и Николая. «Кроме черепа были еще и эти деревянные фрагменты», – подтверждает Дина. «Сначала, когда мы вытащили коробки из сейфа, мы понятия не имели, что это может на самом деле быть. Покопавшись, мы нашли какую-то бумажку. Там было написано: “Кусок черепа Адольфа Гитлера. Надлежит передать в Государственный архив”. Не желая того сами, мы извлекли на свет одну из величайших тайн с 1945 года».

Культ секретности, постоянное стремление закрыть информацию и угроза наказания за нарушение двух этих правил – к этому сводилась профессиональная деятельность Дины. Разумеется, архивистка не имела никакого отношения к КГБ, но она все-таки должна была вести себя, как разведчик. Не по своему желанию, а по долгу службы. Сотрудники архивов Советского Союза в зависимости от их должности и уровня допуска все находились под надзором властей. Просто потому, что у них был доступ к сердцевине матрицы режима – к его неслыханным тайнам. Тот, кто контролирует архивы, может переписать историю, официальную, и одним щелчком пальцев сломать легенды, из которых она состоит. Стоит ли удивляться, что, в отличие от многих государств, Россия продолжает держать под замком свое прошлое?

Еще до сих пор сохраняются главные условия, чтобы получить доступ к архивам: с одной стороны, есть открытые документы, а есть те, которые могут нанести урон высшим интересам государства. Эти последние подпадают под категорию «чувствительных», и к ним можно быть допущенным только с прямого соизволения самого высокого уровня власти. Иными словами, почти никогда. Вся проблема с российскими документами состоит в том, что все они могут оказаться в категории «чувствительных».

Дина, будучи простым архивариусом, вынуждена была согласиться на жизнь изгоя, даже не испытывая при этом трепета приключения. По крайней мере, до падения режима в конце 1991 года. «Когда был СССР, были другие времена, другие правила», – признает она, морщась при этом. Что это, гримаса сожаления или ностальгии? «В 1975 году жизнь не была похожа на сегодняшнюю. Я имею в виду образ мысли, материальный комфорт, все такое… У нас были инструкции, которые мы должны были соблюдать в нашей работе. И так много всего касалось сохранения секретности». Среди этих правил важнейшим было то, что следовало остерегаться всех. Коллег, соседей, членов семьи. И докладывать вышестоящим о малейших подозрениях в подрывных действиях. А вот обнаружить череп Гитлера, схороненный в коробке на дне сейфа в архивах, – это что, подрывное действие? Потенциально, да.

Сделав свое открытие, Дина уже не могла отступать. Она обязана была доложить начальству. Скоро выясняется, что никто в ее отделе никогда ничего не слышал об этих останках человеческого тела. «Думаю, мой предшественник знал, что подобное находится здесь. Но так как он исчез, я так и не докопалась до сути этой истории». И что, это все? Дина находит череп Гитлера, и на этом история заканчивается? И она не получает за это никакого поощрения? Повышения, квартиры побольше в районе для заслуженных людей? «Ничего такого. Директор архива попросил меня никогда никому об этом не рассказывать. Впрочем, вам это не понять. Вы оба так молоды. А Вы, Лана, Вы русская? Вы ведь не забыли советские времена?»

Лана ничего не забыла. Об СССР она говорит часто с теми эмоциями, какие испытывают, вспоминая далекие детские годы. Брежнев погрузнел и постарел. Он еще руководил страной, когда родилась Лана. Это было в 1978 году. Спустя лишь несколько лет после дининого приключения. «Настроение действительно было особенное в это время, – продолжает старая архивистка. – Совершенно особенное. Информация, подобная той, что касалась черепа, могла стоить жизни тому, кто не умел держать язык за зубами. Гитлер и его останки проходили под грифом “совершенно секретно”. За все эти годы я ни разу не нарушила обет молчания». Николай кладет перед нами альбом фотографий. Историю своей коллеги он, должно быть, знает наизусть и уже больше не обращает на нее внимания. В глубине альбома серия черно-белых снимков, аккуратно наклеенных и обведенных чернилами в рамку. Каждая из фотографий сопровождается описанием, более или менее пространным, тщательно выписанным от руки.

Альбом советского следствия по делу смерти Гитлера 1946 года. Виды запасного выхода бункера фюрера.