Смерть Гитлера

Фотографии, кинопленка, всего хватает, чтобы доказать смерть Геббельса. Конечно, германский министр пропаганды сам по себе был олицетворением безумного тоталитарного нацистского режима, а его труп символизировал падение нацизма. Однако он был всего лишь несколько часов канцлером Третьего рейха после смерти Гитлера. Так почему же русские не показали подобные документальные кадры и не обнародовали подобные зримые свидетельства, касающиеся ключевой фигуры нацистского режима, – фюрера. До сих пор нет официальных визуальных свидетельств обугленных трупов ни Гитлера, ни его жены.

Можно ли предположить, что службы Красной армии не потрудились сфотографировать или снять на кинопленку останки своего самого главного врага? Если и не для прессы, то, по крайней мере, для Сталина? Тем более что после падения Берлина 2 мая 1945 года при малейшем подозрении на обнаружение тела Гитлера делались фото– и кинозаписи. На некоторых можно увидеть советских солдат, с гордостью демонстрирующих мертвеца со щегольскими усиками, отдаленно напоминающего немецкого диктатора.

Советский генштаб скрупулезно проверяет этих «псевдогитлеров». Для этого он приводит на их опознание взятых в плен нацистских офицеров. Для участия в опознании из Москвы в Берлин прислан советский дипломат, встречавшийся с фюрером при его жизни. Каждый раз результат оказывается отрицательным. Официально ни один из обнаруженных трупов не признан трупом Гитлера.

Между тем повсюду начинают распространяться самые невероятные слухи. Так все же диктатор действительно умер или все-таки сбежал? Упрямое молчание советских властей только усиливает слухи и толки. Так рождается тайна Гитлера.

Тайна, в которую мы надеемся проникнуть через архивы ФСБ спустя семь десятилетий после падения Берлина. При условии, что нам разрешат идентифицировать материалы, к которым мы получим доступ. В России доверие – условие предполагаемое, но вовсе не обязательное. Так что, как говорится, доверяя, проверяй.

Именно с таким намеренным настроем на осторожность мы продвигаемся к зданию ЦА ФСБ. В отличие от других тротуаров, окаймляющих Лубянскую площадь, тот, что идет вдоль фасада Лубянки, на удивление безлюден. Тут нет ни единого пешехода. Только два полицейских в форме с дубинками в руках. Наш приезд не остался незамеченным. Краем глаза они наблюдают за нами. Конечно, ничто не указывает на то, где находится вход в здание.

Наши задранные вверх головы и нерешительная походка делают нас похожими на заблудившихся туристов. Один из полицейских, здоровенный детина, направляется к нам с сердитым видом. «Фотографировать на этом тротуаре запрещено», – начинает он свое предупреждение. «Вы не можете тут задерживаться, особая зона, везде видеокамеры», – продолжает он, указывая своей дубинкой на многочисленные видеокамеры, установленные на окнах.

Наш ответ удивляет его. Мы тут не потому, что хотим сфотографировать, а потому, что хотим войти, просто войти. «Вы в этом уверены?» – настаивает полицейский даже с какой-то жалостью к нам. Затем он уходит, откинув воротник своей толстой форменной куртки на подкладке: «Вообще-то, входная дверь вон там». Входная дверь находится в центре здания, она обрамлена тяжелой гранитной глыбой, мрачная, серая, унылая, а сверху прикреплен герб бывшего Советского Союза. Если такой стиль входной двери выбран для того, чтобы произвести впечатление на посетителя, то цель достигнута.

Дмитрий уже ждет нас внутри. Между ним и нами встает военный в парадной форме. Его рост что-то около двух метров. Не говоря ни слова, он сухо протягивает руку в нашу сторону. «Паспорта!» – поясняет Дмитрий с улыбкой. В этот момент Лана еще не знает, получу ли я разрешение на проход через пропускной пункт. Иностранец в помещении ФСБ, к тому же журналист, это уж слишком для России в разгар международного дипломатического кризиса. А вот, кстати, разрешат ли российскому журналисту войти в помещение ГУВБ (Генерального управления внешней безопасности) в Париже? Не уверен.

По электронной почте и в телефонных переговорах Лана сумела найти нужные аргументы, чтобы убедить ФСБ. Но все может застопориться в последний момент. За несколько дней до этого в прямом эфире был застрелен российский посол в Турции, застрелен неким турком во имя джихада в Сирии. Дмитрий тогда чуть все не отменил. Кто знает, а вдруг сегодня утром Кремль передумал. Тогда наше расследование по делу Гитлера должно будет остановиться тут, на лестничной площадке штаб-квартиры ФСБ, всего в нескольких метрах от вожделенных засекреченных материалов.

Лубянка, Москва, декабрь 2016 года