Смерть, Городская Стража + 2 рассказа. Книги 1-15

— О да, командор, — согласился Вилликинс. — Когда я играл, единственным правилом было бежать очень быстро, после того как ты стукнул противника кием по голове. Ее светлость дала понять, что сегодня вам, возможно, понадобится моя помощь?

— Да уж, пожалуйста. Мы поедем в Заусенц. Это примерно в двадцати милях вверх по реке.

Вилликинс кивнул.

— Да, сэр. Некогда там жил род Заусенцев, в частности знаменитый лорд Джастис Заусенц, который, как известно, никогда не верил заявлениям о невиновности, на том основании, что «преступники всегда лгут». По счастливому стечению обстоятельств, он был также Уважаемым Мастером Добровольного Общества Изготовителей Веревок и Канатов. Надеюсь, нас не ждет встреча с чем-то подобным.

— Кстати, Вилликинс, по пути мы остановимся, чтобы прихватить нашего проницательного юного констебля, которому нужно показать, что такое честная игра. И я уж постараюсь, чтобы оно так и было.

— Приятно слышать, сэр, — ответил Вилликинс, — но не забывайте: какая разница, если в конце концов шар попадет в лузу?

Госпожа Наконец открыла дверь, вскрикнула, захлопнула дверь, открыла ее, чтобы извиниться, после чего аккуратно затворила, оставив Ваймса на пороге. Через полминуты на крыльцо вышел Фини, в ночной рубашке, заправленной в штаны.

— Командор Ваймс? Что-то случилось? — спросил он, доблестно пытаясь запихнуть за ремень всю ночнушку.

Ваймс бодро потер руки.

— Да, старший констебль Наконец, случилось, но кое-что с твоей помощью, возможно, удастся уладить. Я располагаю достаточной информацией касательно убийства молодой гоблинки, чтобы задержать двух подозреваемых для допроса. Это твой участок, поэтому, с профессиональной точки зрения, я считаю, что самым правильным будет, если ты мне поможешь.

Ваймс шагнул в комнату, чтобы Наконец заметил Вилликинса, и продолжал:

— Полагаю, ты знаешь Вилликинса, моего камердинера. Он вызвался править каретой, и, разумеется, подаст мне чистую белую рубашку, когда понадобится.

— Да, сэр-р-р, — прорычал Вилликинс, повернулся и подмигнул Ваймсу.

— Старший констебль Наконец, я буду очень признателен, если ты вооружишься тем, чем сочтешь нужным, и, поскольку у тебя все равно нет наручников, которые хоть на что-то сгодились бы, черт возьми — ох, прошу прощения — может быть, ты раздобудешь веревку?

На лице старшего констебля отразилась целая палитра противоречивых чувств. Я буду работать со знаменитым командором Ваймсом, ура! Но это большое, серьезное дело — ох боги. Зато я почувствую себя настоящим стражником — ура! Но в постели уже лежит грелка с горячей водой — ох боги. С другой стороны, если что-нибудь пойдет не так, то, в конце концов, герцогу Анкскому принадлежит большая часть округи, так что виноват будет он — ура! А может быть, если я сумею отличиться, то получу работу в городе, и мама будет жить в доме, где не надо лежать без сна всю ночь, слушая, как мыши дерутся с тараканами — ура![259]

Ваймс в душе потешался, наблюдая за лицом парнишки при свете свечки, особенно потому, что Фини, размышляя, шевелил губами. Наконец Ваймс сказал:

— Не сомневаюсь, старший констебль Наконец, что твоя помощь в данном случае поспособствует будущей карьере.

Эти слова заставили госпожу Наконец, заглядывавшую через плечо сына, заалеть от гордости и сказать:

— Слушай его светлость, Фини. Я всегда говорила, что из тебя еще будет толк. И не спорь, а иди, сынок.

Материнский совет сопровождался книксенами — такими быстрыми, что госпожу Наконец стоило бы пристегнуть к швейной машине. «Слава богам, что есть на свете старушки матери», — подумал Ваймс, когда Фини влез в карету с фляжкой горячего чая, запасной парой чистых трусов и половиной яблочного пирога.

Карета тронулась, и, когда Фини перестал махать матери из окна, Ваймс, старательно удерживая равновесие на ухабах, зажег маленькую спиртовую лампу, которой полагалось освещать внутренность кареты. Он опустился обратно на сиденье и произнес:

— Я буду очень благодарен, сынок, если ты не поленишься и запишешь в блокнот все, что я сказал тебе сегодня с тех пор, как приехал. Это может пригодиться нам обоим.

У Фини дернулась рука в попытке отдать честь, а Ваймс продолжал:

— Когда мы увидели мертвую гоблинку, ты занес это в книжечку?

— Да, сэр, — Фини чуть не отсалютовал опять. — Дедушка велел мне все записывать!

Они подскочили, когда карета наехала на камень, и Ваймс тихо сказал:

— А он не говорил тебе, что иногда нужно случайно пропускать пару страниц, чтобы они оставались чистыми?

— Нет, сэр. А надо?

Сиденье вновь подпрыгнуло. Ваймс ответил:

— Строго говоря, парень, нет, особенно если ты не собираешься работать со мной. А теперь, пожалуйста, все запиши, как я тебя попросил. А я немного вздремну, потому что я, в конце концов, уже немолод.