Смерть, Городская Стража + 2 рассказа. Книги 1-15

Он посмотрел на того, кто еще шевелился. Одна нога у гоблина была странно изогнута, тело покрывали свежие раны и гноящиеся шрамы. Чокнутый Крошка Артур распознавал смерть, когда видел ее, и сейчас она витала в воздухе. Он посмотрел в единственный уцелевший глаз гоблина, полный мольбы, вытащил нож и положил конец его страданиям.

Пока он смотрел на дело рук своих, за спиной кто-то сказал:

— Черт возьми, ты откуда сбежал?

Чокнутый Крошка Артур указал на значок, который вполне мог служить ему щитом, и произнес:

— Анк-морпоркская городская Стража, а то ж.

Коренастый тип уставился на него.

— Не знаю, что ты такое, но тут законы не работают, ты, мелкий поганец.

Как всегда говорил командор Ваймс, когда произносил воодушевляющую речь, признак хорошего стражника — это если он или она способны импровизировать в непривычной обстановке. Чокнутый Крошка Артур запомнил эти слова очень хорошо. «Никто не требует, чтобы ты был первоклассным законником, — твердил Ваймс, — но если у тебя есть улики, оправдывающие то действие, которое ты намерен предпринять, не стой столбом».

А потому Чокнутый Крошка Артур, мысленно загибая пальцы, подумал: «Рабство незаконно. Я знаю, раньше так было, но теперь оно запрещено повсюду. Этого не делают гномы и тролли, и я знаю, что патриций Ветинари против рабства». Артур вновь перечислил все пункты, дабы удостовериться, что не ошибся, после чего взглянул на мрачную рожу и поинтересовался:

— Простите, сэр, что вы сейчас сказали?

Человек зловеще ухмыльнулся, сжимая рукоять кнута.

— Я сказал, здесь нет закона, ты, мелкая вонючка.

Последовала пауза. Чокнутый Крошка Артур взглянул на мертвого гоблина, лежавшего в груде зловонных костей, и сказал:

— Неправильный ответ.

Драка получилась по большей части односторонняя, потому что одной стороной был Чокнутый Крошка Артур. Надсмотрщиков на плантации было всего около десятка, потому что, как правило, истощенные рабы в цепях не дают сдачи. И надсмотрщики не знали, с кем дерутся. Какая-то неведомая сила носилась туда-сюда, время от времени взмывая вверх по штанине противника и полностью лишая его желания драться — точнее, желания вообще хоть что-то предпринимать.

Пинки сыпались прямо из воздуха. Те, кто пытался бежать, спотыкались и падали. Кто не пытался, оставались лежать без сознания. Разумеется, это был нечестный бой. Так обычно случается, если приходится драться с кем-то из Нак-Мак-Фиглей, будь против него хоть целый взвод.

Чокнутый Крошка Артур нашел в одной из лачуг цепи и старательно сковал всех поверженных надсмотрщиков. Лишь после этого он отпер другие бараки.

Железная дверь каталажки лязгнула о каменную стену, когда Ваймс вошел, но ступал он осторожно.

Трепет запел, о, как он запел. Ваймс был никудышный орнитолог, чтобы сравнивать его с соловьем или малиновкой, но даже если бы Трепет заквакал, это было бы неважно, поскольку речь шла о некоем бездельнике по кличке Безносый Бенни, который околачивался по округе, как водится у таких людей, в надежде стянуть какую-нибудь оставленную без присмотра мелочь. Упомянутый Бенни обменял пару сапог — «я не знаю, откуда он их взял, и вы тоже не знаете, договорились?» — на индюшку в тот самый вечер незадолго до того, как жизнь Теда превратилась в кошмар.

— Ну, знаете, сэр, — сказал Трепет, — вы спрашивали, что случилось несколько лет назад, то да се, и у меня из головы совсем вылетело, что случилось буквально вчера, сами понимаете. Все как-то внезапно завертелось. Короче говоря, Бенни сказал, что они в тот самый вечер прицепили тендер к двухколесной лодке, и он почуял запах гоблинов, потому что живет вблизи ихней пещеры в Свесе, и этот запах невозможно забыть, ну или так он сказал хозяину причала, которого тут все кличут Безымянный Вихль, он смешно ходит, когда выпьет. Короче, тот ему ответил: «Да, их отправляют вниз по реке, пока вода высоко, и ты ничего не видел, и я тоже, усек?» Наверное, дело очень важное, потому что на лодке был Стратфорд. Должно, ему кто-то всерьез приказал, потому что Стратфорд вообще-то не любит лодки. Да и вообще воду не любит, честно говоря. Он не поплыл бы на лодке, будь его воля.

Ваймс не стал плясать от радости. Он даже не улыбнулся — по мере сил в таких случаях стараешься не улыбаться, — но мысленно поставил себе пять баллов за то, что был вежлив с Трепетом. Если тебя обвинили в пособничестве при убийстве, просто так не отделаешься, но отбывать срок можно по-разному. Ваймс подумал: если все сработает так, как он рассчитывал, Трепет имеет шанс обнаружить, что заключение протекает приятно и даже, возможно, быстрее обычного.

Он сказал:

— Спасибо, Тед, я этим займусь. А пока что оставлю тебя в надежных руках старшего констебля, для которого арестованный священен, как старушка мать, можешь не сомневаться. — Ваймс вытащил ключ, чтобы отпереть дверь, и вдруг вставился, как будто до него внезапно что-то дошло. — Двухколесная лодка? То есть она плывет вдвое быстрее?

Трепет оказался настоящим специалистом по речному транспорту.