Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)

— Хорошо, Павел Иванович, так и будем инструктировать людей. Взрывчатку могут получить через резидентуру, планы фабрики мы им пришлем, куда что закладывать, они сами разберутся. Будем работать, Павел Иванович.

— Работайте,   работайте,   Сергей  Николаевич. Родина следит за вашими усилиями, — с доброй улыбкой произнес генерал, но что-то в его тоне заставило заместителя вздрогнуть. В голове Сергея Николаевича  неожиданно  промелькнула  нелепая мысль о том, что старик-то, возможно, еще посидит в своем кресле. Самолет местных авиалиний, вылетевший из Тегерана, заложил предпосадочный вираж над аэропортом Мешхеда, столицей области Хорасан. Пассажиры зашевелились в своих креслах. По салону прошел стюард и распорядился пристегнуть ремни. Корсаков с любопытством смотрел вниз в иллюминатор на город, о котором он когда-то столько читал. Блеснула синяя извилистая лента реки Кешефруд, и тут же золотом полыхнул купол храма-усыпальницы шиитского имама Ризы. Рядом между двух стройных минаретов сиял бирюзой казавшийся колоссальным даже с высоты купол мечети Гаухаршад. Когда Корсаков вышел на трап самолета, он понял, почему самолет так трясло перед посадкой: дул ровный и сильный северо-западный ветер, обдавая лицо сухим жаром, а уши наполняя смутным гудением. Корсаков вспомнил, что этот ветер, проносящийся сквозь проходы в Хорасанских горах, называется «ветром ста двадцати дней». У трапа самолета уже выстроились трое гладко выбритых мужчин в темных очках, в добротных штатских костюмах и галстуках, но с неустранимой военной выправкой.

Один из них держал в руке бумажку со списком. Корсаков, он же Винсент Келли, не пытался скрывать свое знание языка фарси, так как согласно легенде работал в Пакистане, обучая афганских моджахедов владению современным оружием. Однако слишком свободно общаться с местным населением он тоже не хотел, чтобы не отмежевываться тем самым от девяти своих товарищей и не привлекать к себе особого внимания. Спустившись по трапу, Корсаков и один из подручных Карло Арредаменти по имени Криспино Ла Барбера поздоровались с встречающими и представили им всех членов прибывшей группы, причем один из иранцев постоянно косился на список, который держал в руке.